фото: culture.ru

ИВА́Н IV ВАСИ́ЛЬЕВИЧ Гроз­ный [25.8.1530, Мо­ск­ва или с. Ко­ло­мен­ское, близ Мо­ск­вы – 18(28).3.1584, Мо­ск­ва; по­хо­ро­нен в Ар­хан­гель­ском со­бо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля], вел. князь мо­с­ков­ский и вла­ди­мир­ский (1533–47), пер­вый рус. царь (1547–84). Из ди­на­стии моск. Рю­ри­ко­ви­чей, стар­ший сын Ва­си­лия III Ива­но­ви­ча и его 2-й же­ны Е. В. Глин­ской. Был же­нат шесть раз: с 3.2.1547 – на А. Р. За­харь­и­ной-Юрь­е­вой; с 21.8.1561 – на Ма­рии Тем­рю­ков­не; с 28.10.1571 – на Мар­фе Ва­силь­ев­не Со­ба­ки­ной (? – 13.11.1571); с кон­ца апр. – мая 1572 – на Ан­не Алек­се­ев­не Кол­тов­ской [ок. 1554–56–5(15).4.1626; по­стри­же­на в мо­на­хи­ни осенью 1572]; с осе­ни 1574 – на Ан­не Гри­горь­ев­не Ва­силь­чи­ко­вой (см. в ст. Ва­силь­чи­ко­вы) (? – 9.12.1576); с сер. октября 1580 – на М. Ф. На­гой. Воз­мож­но, со­сто­ял так­же в «не­вен­чан­ном» бра­ке с вдо­вой дья­ка Ме­лен­тия Ива­но­ва – Ва­си­ли­сой (? – не позд­нее 1578/79). Имел 8 де­тей, в т. ч. Ива­на Ива­но­ви­ча и Фёдо­ра Ива­но­ви­ча (от 1-го бра­ка), Дмит­рия Ива­но­ви­ча (от 6-го бра­ка).

На­следств. пра­ва И. IV В. бы­ли за­кре­п­ле­ны Ва­си­ли­ем III Ива­но­ви­чем в 1531: под­дан­ные при­сяг­ну­ли го­до­ва­ло­му кня­жи­чу и его ро­ди­те­лям; с удель­ны­ми князь­я­ми Юри­ем Ива­но­ви­чем и Ан­д­ре­ем Ива­но­ви­чем бы­ли за­клю­че­ны но­вые до­го­во­ры, те­перь все их обя­за­тель­ст­ва ад­ре­со­ва­лись не толь­ко на имя Ва­си­лия III, но и на имя его сы­на. Пре­ро­га­ти­вы И. IV В. как вел. кня­зя не на­ру­ша­лись ни по­сле смер­ти его от­ца (4.12.1533) во вре­мя на­чав­ше­го­ся бо­яр­ско­го прав­ле­ния 1530–40-х гг., ни по­сле смер­ти Е. В. Глин­ской (3.4.1538) – пра­ви­тель­ни­цы и опе­кун­ши сы­на. Со­пер­ни­че­ст­во пра­вя­щих бо­яр­ских «пар­тий» со­про­во­ж­да­лось ак­та­ми на­си­лия, про­ис­хо­див­ши­ми по­рой на гла­зах вел. кня­зя в крем­лёв­ских двор­цах.

В дек. 1543 И. IV В. впер­вые вме­шал­ся в по­ли­тич. жизнь: по его при­ка­зу, при­чи­ной ко­то­ро­го ста­ли гл. обр. ин­три­ги близ­ких к не­му Во­рон­цо­вых, пса­ри уби­ли на тер­ри­то­рии Крем­ля фак­тич. гла­ву Бо­яр­ской ду­мы кн. А. М. Шуй­ско­го (см. в ст. Шуй­ские). В янв. 1546 И. IV В. впер­вые сам воз­гла­вил вой­ска для за­щи­ты от ка­зан­ских ха­нов на­бе­гов. В 1546–47 по при­ка­зу вел. кня­зя осу­ще­ст­в­ле­ны жес­то­кие каз­ни (бы­ли спро­во­ци­ро­ва­ны князь­я­ми Глин­ски­ми).

На­ча­ло цар­ст­во­ва­ния и вре­мя ре­форм. По ини­циа­ти­ве митр. Мо­с­ков­ско­го и всея Ру­си Ма­ка­рия 16.1.1547 со­стоя­лось вен­ча­ние И. IV В. на цар­ст­во, что соз­да­ва­ло от­но­ше­ния пре­ем­ст­вен­но­сти меж­ду вла­стью рус. ца­ря и вла­стью ви­зант. им­пе­ра­то­ров. Гл. идео­ло­гич. за­да­чей цар­ст­во­ва­ния И. IV В. ста­но­ви­лись в пер­спек­ти­ве ут­вер­жде­ние «един­ст­вен­ной ис­тин­ной ве­ры» – пра­во­сла­вия, за­щи­та его чис­то­ты и обес­пе­че­ние «ис­тин­но­го спа­се­ния» душ сво­их под­дан­ных. Позд­нее (в 1564 в 1-м по­сла­нии к кн. А. М. Курб­ско­му) царь рас­смат­ри­вал се­бя как пре­ем­ни­ка имп. Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го и вы­ра­жал убе­ж­де­ние, что по от­но­ше­нию к лю­дям, ме­шаю­щим ему вы­пол­нять свои обя­зан­но­сти пе­ред Бо­гом, оп­рав­да­но при­ме­не­ние лю­бых са­мых жес­то­ких мер, что его власть все­объ­ем­лю­ща и ни­ко­му, кро­ме Бо­га, не­под­кон­троль­на.

Гран­ди­оз­ный по­жар в Мо­ск­ве 21.6.1547 (сго­ре­ло до 25 тыс. дво­ров, ок. 200 хра­мов, по­гиб­ло неск. ты­сяч че­ло­век) вы­звал Мо­с­ков­ское вос­ста­ние 1547, при­вед­шее к па­де­нию Глин­ских. В при­двор­ных кру­гах и, ви­ди­мо, са­мим ца­рём слу­чив­шее­ся бы­ло вос­при­ня­то как «на­ка­за­ние свы­ше» за гре­хи. Что­бы уми­ло­сти­вить сво­его не­бес­но­го за­ступ­ни­ка (И. IV В. был кре­щён у ра­ки Сер­гия Ра­до­неж­ско­го), царь пе­ре­дал в сент. 1547 в Трои­це-Сер­ги­ев мон. ог­ром­ную сум­му – 7 тыс. руб. Не­уда­ча Ка­зан­ско­го по­хо­да 1547–48 и по­жар 1.7.1548, ко­гда от уда­ра мол­нии сго­ре­ли все двор­цо­вые зда­ния (в т. ч. цар­ский те­рем) в с. Во­робь­ё­во, трак­то­ва­лись его на­став­ни­ком и со­вет­ни­ком Силь­ве­ст­ром как «оче­вид­ные» зна­ки Божь­е­го гне­ва «по гре­хам» ца­ря и пра­вя­щей эли­ты. Од­но­вре­мен­но рез­ко уси­ли­лось не­до­воль­ст­во уезд­но­го дво­рян­ст­ва, го­ро­жан, чер­но­сош­ных кре­сть­ян не­спра­вед­ли­во­стью и при­тес­не­ния­ми со сто­ро­ны на­ме­ст­ни­ков и во­лос­те­лей, на­силь­ст­вен­ны­ми ре­ше­ния­ми по­зе­мель­ных и др. спо­ров. В февр. 1549 на т. н. Со­бо­ре при­ми­ре­ния (тра­ди­ци­он­но счи­та­ет­ся пер­вым Зем­ским со­бо­ром) И. IV В. про­сил про­ще­ния пе­ред Ос­вя­щён­ным со­бо­ром «со ис­тин­ным по­кая­ни­ем… еже зле со­де­ях»; об­ли­чил «на­си­лия» и не­пра­вед­ный суд бо­яр в го­ды его ма­ло­лет­ст­ва, впро­чем, по­обе­щав не под­вер­гать их опа­ле за преж­ние зло­дея­ния и в слу­чае ис­ков к ним осу­ще­ст­в­лять цар­ский суд. Бы­ло при­ня­то так­же уло­же­ние о не­под­суд­но­сти в об­щем по­ряд­ке слу­жи­лых дво­рян на­ме­ст­ни­кам и во­лос­те­лям по боль­шин­ст­ву дел, а так­же, ско­рее все­го, оп­ре­де­ле­ны гл. на­прав­ле­ния гря­ду­щих пре­об­ра­зо­ва­ний.

В 1548–52 царь три­ж­ды воз­глав­лял Ка­зан­ские по­хо­ды и шесть раз – рус. ар­мию пол­но­го со­ста­ва в юж. по­гра­ни­чье для от­ра­же­ния крым­ских ха­нов на­бе­гов. За­вое­ва­ния Ка­зан­ско­го хан­ст­ва (1552) и Ас­т­ра­хан­ско­го хан­ст­ва (1556) пре­дот­вра­ти­ли их воз­мож­ное вас­саль­но-со­юз­ное под­чи­не­ние Крым­ско­му хан­ст­ву, на­хо­див­ше­му­ся под по­кро­ви­тель­ст­вом Ос­ман­ской им­пе­рии. Кро­ме то­го, за­вое­ва­ния, не­смот­ря на ог­ром­ные ма­те­ри­аль­ные за­тра­ты в 1549–52, поч­ти сра­зу да­ли зна­чи­мый эко­но­мич. эф­фект (до­хо­ды от тор­гов­ли по Волж­ско­му пу­ти и экс­плуа­та­ции рыб­ных ре­сур­сов Вол­ги, от хо­зяйств. раз­ви­тия юго-вост. и вост. рус. по­гра­ни­чья, ос­во­бо­ж­дён­но­го от уг­роз ре­гу­ляр­ных на­бе­гов, и др.). Ус­пе­хи Рус. гос-ва при­ве­ли к со­юз­но-вас­саль­но­му под­чи­не­нию Но­гай­ской Ор­ды (1557), баш­кир (1557) и Си­бир­ско­го хан­ст­ва (янв. 1555, сент. 1557). К сер. 1550-х гг. ста­ло за­мет­ным влия­ние Рус. гос-ва на Сев. Кав­ка­зе (в ча­ст­но­сти, в 1557 за­клю­чён до­го­вор с Ка­бар­дой), то­гда же оп­ре­де­лил­ся на­сту­пат. курс в от­но­ше­нии Крым­ско­го хан­ст­ва, реа­ли­за­ция ко­то­ро­го ока­за­лась осо­бен­но ус­пеш­ной в 1558–59. В раз­ра­бот­ке стра­те­гич. за­дач и при­ори­те­тов внеш­ней по­ли­ти­ки, в её кон­крет­ном осу­ще­ст­в­ле­нии важ­ную роль иг­ра­ли В. М. За­харь­ин-Юрь­ев (см. в ст. За­харь­и­ны-Кош­ки­ны), А. Ф. Ада­шев и И. М. Вис­ко­ва­тый. Все су­щест­вен­ные ре­ше­ния по во­про­сам внеш­ней и внутр. по­ли­ти­ки при­ни­ма­лись ца­рём совм. с Бо­яр­ской ду­мой или ко­мис­си­ей бо­яр при ца­ре (см. так­же Из­бран­ная ра­да), а в отд. слу­ча­ях (напр., при ог­ра­ни­че­нии ме­ст­ни­че­ст­ва в 1550) – пос­ред­ст­вом об­ще­го со­ве­та на бо­лее ши­ро­ких со­слов­ных со­б­ра­ни­ях. Тем не ме­нее пе­рио­ди­че­ски воз­ни­кав­шая борь­ба разл. кла­нов зна­ти при­во­ди­ла к ост­рым кон­флик­там (напр., про­ти­во­стоя­ние бо­яр по по­во­ду при­ся­ги ма­ло­лет­не­му сы­ну И. IV В. Дмит­рию Ива­но­ви­чу во вре­мя тя­жё­лой бо­лез­ни ца­ря в мар­те 1553; от­тес­не­ние от ры­ча­гов вла­сти в Мо­ск­ве на ру­бе­же 1554 и 1555 За­харь­и­ных-Кош­ки­ных), од­на­ко не влек­ла за со­бой опа­лы с кон­фи­ска­ци­ей не­дви­жи­мо­сти или каз­ни [да­же по­пыт­ка бег­ст­ва в Вел. кн-во Ли­тов­ское (ВКЛ) боя­ри­на кн. С. В. Рос­тов­ско­го в 1554 при­ве­ла лишь к его сравни­тель­но не­дол­гой опа­ле].

Во внутр. по­ли­ти­ке пе­ри­од ре­форм 1550-х гг. стал для И. IV В. вре­ме­нем ин­тен­сив­но­го обу­че­ния «цар­ско­му де­лу» и ста­нов­ле­ния как пра­ви­те­ля. Важ­ней­шим на­прав­ле­ни­ем ре­форм ста­ли пре­об­ра­зо­ва­ния в сфе­ре пра­ва и су­до­про­из­вод­ст­ва – при­ня­тие Су­деб­ни­ка 1550 (см. в ст. Су­деб­ни­ки 15–16 вв.), а так­же из­ме­не­ние сис­те­мы ме­ст­но­го управ­ле­ния в хо­де 2-го эта­па губ­ной ре­фор­мы 1530–50-х гг., зем­ской ре­фор­мы 1555–1556. Рез­ко воз­рос­ла дея­тель­ность су­деб­ных ин­стан­ций в Мо­ск­ве – суд­ных бо­яр­ских ко­мис­сий, преж­них центр. ве­домств (двор­цов и каз­ны), фор­ми­ро­вав­ших­ся при­ка­зов, соб­ст­вен­но цар­ско­го су­да. При­ня­тые в 1551–62 уло­же­ния, за­ко­ны и нор­мы по объ­ё­му прак­ти­че­ски рав­ня­лись Су­деб­ни­ку 1550 (они ко­ди­фи­ци­ро­ва­лись в ви­де спец. пра­во­вых сб-ков и рас­про­стра­ня­лись на ме­ст­ном уров­не центр. ве­дом­ст­ва­ми).

Ре­фор­мы 1550-х гг. и ак­тив­ная внеш­няя по­ли­ти­ка со­про­во­ж­да­лись рос­том гос. на­ло­гов, в 1549–51 бы­ли от­ме­не­ны фи­нан­со­вые при­ви­ле­гии цер­ков­ных зем­ле­вла­дель­цев: на­ло­ги в гос. каз­ну долж­ны бы­ли вно­сить­ся со всех ви­дов зе­мель­ной собст­вен­но­сти. В 1550-е гг. вве­де­ны но­вые на­ло­ги, уни­фи­ци­ро­ва­ны еди­ни­цы на­ло­го­об­ло­же­ния и диф­фе­рен­ци­ро­ва­на ве­ли­чи­на на­ло­гов в за­ви­си­мо­сти от вла­дельч. при­над­леж­но­сти зе­мель, на­ло­жен за­прет на не­санк­цио­ни­ро­ван­ное при­об­ре­те­ние цер­ков­ны­ми кор­по­ра­ция­ми го­род­ской и сель­ской не­дви­жи­мо­сти (1550–51), опи­са­ние боль­шин­ст­ва уез­дов упо­ря­до­чи­ло до­ку­мен­ти­ро­ва­ние на­ло­го­вой ба­зы. Мас­штаб­ные опи­са­ния уез­дов и по­сле­до­вав­шие за­тем мас­со­вые ис­по­ме­ще­ния (с кон. 1540-х гг.) от­час­ти и вре­мен­но удов­ле­тво­ри­ли по­треб­но­сти слу­жи­лых дво­рян в обес­пе­че­нии зем­лёй; Уло­же­ние о служ­бе 1556 урав­ня­ло её нор­мы (ко­ли­че­ст­во и воо­ру­же­ние вы­став­ляе­мых бое­вых хо­ло­пов) в за­ви­си­мо­сти от раз­ме­ров и ка­че­ст­ва зе­мель­ных вла­де­ний, под­твер­ди­ло по­лу­че­ние де­неж­но­го жа­ло­ва­нья из центр. уч­ре­ж­де­ний зна­тью и ря­до­вы­ми дво­ря­на­ми по­сле от­ме­ны корм­ле­ний; все­об­щие смот­ры дво­рян в 1555 и 1556 вве­ли в прак­ти­ку стро­гий учёт не­се­ния ими во­ен. служ­бы и со­от­вет­ст­вия её ка­че­ст­ва зе­мель­но­му и де­неж­но­му обес­пе­че­нию. На 1550-е гг. при­шёл­ся ре­шаю­щий этап в фор­ми­ро­ва­нии стре­лец­ко­го вой­ска как осо­бо­го ви­да войск, ин­тен­сив­но раз­ви­ва­лась ар­тил­ле­рия (осад­ная и кре­по­ст­ная).

И. IV В. вни­кал в ка­но­нич. воп­ро­сы, цер­ков­но-слу­жеб­ный оби­ход, адм. уст­рой­ст­во и внутр. жизнь Рус. пра­во­слав­ной церк­ви на Сто­гла­вом со­бо­ре (1551; на нём «веч­ным бла­го­сло­ве­ни­ем» одоб­ре­ны Су­деб­ник 1550 и об­ра­зец ус­тав­ной зем­ской гра­мо­ты), др. церк. со­бо­рах. На со­бо­рах 1553 и 1554, осу­див­ших ере­тич. воз­зре­ния М. С. Баш­ки­на и его еди­но­мыш­лен­ни­ков, быв. игу­ме­на Тро­ице-Сер­гие­ва мон. Ар­те­мия, царь вы­сту­пал как «за­щит­ник чи­сто­ты» пра­во­сла­вия.

В 1558–59 рез­ко обо­ст­ри­лась про­бле­ма вы­бо­ра даль­ней­шей внеш­не­по­ли­тич. стра­те­гии Рус. гос-ва. А. Ф. Ада­шев стре­мил­ся со­хра­нить ак­тив­ность на юж. и зап. на­прав­ле­ни­ях, дос­тиг­нув дли­тель­но­го ком­про­мис­са с ВКЛ. Его про­грам­ма вклю­ча­ла сов­мест­ное с ВКЛ на­сту­п­ле­ние на Крым­ское хан­ст­во, от­каз от пре­тен­зий на рус. зем­ли в со­ста­ве ВКЛ и ней­тра­ли­тет по­след­не­го в от­но­ше­нии рус. по­ли­ти­ки в Ли­во­нии. В янв. 1558 И. IV В. для ока­за­ния дав­ле­ния на ру­ко­во­дство Ли­вон­ско­го ор­де­на пред­при­нял по­ход в вост. Ли­во­нию, что по­ло­жи­ло на­ча­ло Ли­вон­ской вой­не 1558–83. В 1558–59 рус. вой­ска за­вое­ва­ли вост. и часть центр. Ли­во­нии, в мар­те 1559 по­сле­до­ва­ло за­клю­че­ние при по­сред­ни­че­ст­ве Да­нии пе­ре­ми­рия с Ли­вон­ским ор­де­ном на пол­го­да. Это со­гла­ше­ние ока­за­лось ошиб­кой и про­де­мон­стри­ро­ва­ло не­вы­пол­ни­мость про­грам­мы Ада­ше­ва: в авг. 1559 Ор­ден пе­ре­шёл под про­тек­то­рат ВКЛ, вла­сти ко­то­ро­го пред­ло­жи­ли ан­ти­рус­ский со­юз крым­ско­му ха­ну. В этих ус­ло­ви­ях для И. IV В. при­ори­те­том ста­ла на­сту­пат. по­ли­ти­ка на за­па­де. С этим бы­ло свя­за­но па­де­ние наи­бо­лее влия­тель­ных дея­те­лей пе­рио­да ре­форм 1550-х гг. – Силь­вестр по­стриг­ся в мо­на­хи в нач. 1560, Ада­шев в мае 1560 был от­прав­лен вое­во­дой в дей­ст­вую­щую ар­мию.

По­ли­ти­ка Ива­на IV Ва­силь­е­ви­ча в 1-й пол. 1560-х гг. Смерть ца­ри­цы А. Ю. За­харь­и­ной-Юрь­е­вой (7.8.1560) по­влек­ла за со­бой об­ви­не­ния в её от­рав­ле­нии и ча­ро­дей­ст­ве в ад­рес Ада­ше­ва и Силь­ве­ст­ра; со­сто­яв­ший­ся со­бор­ный суд за­оч­но (во­пре­ки по­зи­ции митр. Ма­ка­рия) осу­дил их. И. IV В. ре­шил пра­вить са­мо­стоя­тель­но и ре­ши­тель­но из­ме­нил свои от­но­ше­ния с эли­той. Он не хо­тел боль­ше де­лить­ся вла­стью ни с кем из сво­их под­дан­ных, он один «во­лен под­вла­ст­ных ми­ло­ва­ти и каз­ни­ти». И. IV В. стре­мил­ся управ­лять го­су­дар­ст­вом с по­мо­щью срав­ни­тель­но уз­кой груп­пы лиц, в пре­дан­но­сти ко­то­рых он мог быть уве­рен. В за­ве­ща­нии, со­став­лен­ном в 1561, он на­звал име­на тех, ко­му до­ве­рял управ­ле­ние стра­ной в слу­чае сво­ей смер­ти в ма­ло­лет­ст­во ца­ре­ви­ча Ива­на Ива­но­ви­ча. В ре­гент­ский со­вет не во­шли пред­ста­ви­те­ли «пер­во­ста­тей­ной» зна­ти, царь вклю­чил в не­го род­ст­вен­ни­ков умер­шей же­ны и но­вых фа­во­ри­тов. В 1562–63 на­рас­та­ли ре­прес­сии про­тив зна­ти (опа­лы кн. И. Д. Бель­ско­го, кня­зей Во­ро­тын­ских, по­стриг кн. Д. И. Кур­ля­те­ва, каз­ни Ада­ше­вых и их род­ст­вен­ни­ков), обо­ст­ря­лись её от­но­ше­ния с ца­рём. Был аре­сто­ван двою­род­ный брат ца­ря кн. Вла­ди­мир Ан­д­рее­вич, его мать бы­ла по­стри­же­на в мо­на­хи­ни. Эти дей­ст­вия И. IV В. при­ве­ли к серь­ёз­ным тре­ни­ям ме­ж­ду ним и пра­вя­щей эли­той, мн. знат­ные ли­ца по­па­ли в опа­лу.

Ус­пеш­ный для И. IV В. ход Ли­вон­ской вой­ны в 1560 при­вёл к прин­ци­пи­аль­но­му из­ме­не­нию си­туа­ции в При­бал­ти­ке: в 1561 Ли­вон­ский ор­ден в це­лом во­шёл в со­став ВКЛ, Эс­т­лян­дия с Ре­ве­лем пе­ре­шли под власть Шве­ции, а круп­ные ост­ро­ва в Бал­тий­ском м. – под власть Да­нии. Со Шве­ци­ей и Да­ни­ей И. IV В. в 1561–62 за­клю­чил пе­ре­ми­рия, при­чём все сто­ро­ны от­ка­зы­ва­лись от сою­за с ВКЛ. На­ча­ло во­ен. дей­ст­вий про­тив ВКЛ так­же бы­ло ус­пеш­ным, в ре­зуль­та­те По­лоц­ко­го по­хо­да 1562–63 был взят По­лоцк. Од­на­ко уже с янв. 1564 по­сле­до­ва­ли круп­ные по­ра­же­ния, а к осе­ни стра­не при­шлось вое­вать на два фрон­та (так­же про­тив на­бе­гов от­ря­дов Крым­ско­го хан­ст­ва). Во­ен. и ди­пло­ма­тич. неуда­чи, по убе­ж­де­нию ца­ря, яви­лись след­ст­ви­ем не­вы­пол­не­ния его при­ка­зов, не­ра­ди­во­сти знат­ных вое­вод и бо­яр. Про­дол­жа­лись вне­су­деб­ные рас­пра­вы, без су­да и след­ст­вия бы­ли каз­не­ны за­слу­жен­ные боя­ре кн. М. П. Реп­нин и кн. Ю. И. Ка­шин. Воз­рос­ло чис­ло по­бе­гов в ВКЛ, отд. слу­чаи бы­ли осо­бен­но бо­лез­нен­ны­ми для И. IV В. (бег­ст­во вид­но­го вое­во­ды боя­ри­на кн. А. М. Курб­ско­го, ко­то­ро­го царь знал с юно­сти, не­удач­ная по­пыт­ка бег­ст­ва цар­ско­го фа­во­ри­та кн. П. И. Го­рен­ско­го). Убий­ст­во без су­да и след­ст­вия ле­том 1564 кн. Д. Ф. Ов­чи­ни­на-Обо­лен­ско­го-Те­леп­нё­ва при­ве­ло к про­тес­ту не­ко­то­рых чле­нов Бо­яр­ской ду­мы во гла­ве с митр. Афа­на­си­ем, зая­вив­ших о не­при­ем­ле­мо­сти та­ко­го по­ве­де­ния для пра­во­слав­но­го ца­ря.

Вре­мя оп­рич­ни­ны. Для со­сре­до­то­че­ния вла­сти в сво­их ру­ках и для соз­да­ния опо­ры из вер­ных ему лю­дей И. IV В. ввёл в янв. 1565 оп­рич­ни­ну – лич­ный («цар­ский») удел на час­ти тер­ри­то­рии стра­ны (при этом по­дав­ляю­щее боль­шин­ст­во уез­дов с осн. на­се­ле­ни­ем стра­ны, су­ще­ст­во­вав­шие ин­сти­ту­ты вла­сти, при­ка­зы и др. ор­га­ны управ­ле­ния ос­та­лись в др. час­ти стра­ны – зем­щи­не). Соз­да­ние оп­рич­ни­ны, со­про­во­ж­дав­шее­ся ука­зом о пра­ве ца­ря ка­рать вне­су­деб­ным по­ряд­ком каз­нью с кон­фи­ска­ци­ей иму­ще­ст­ва «сво­их из­мен­ни­ков и не­по­слуш­ни­ков», име­ло для И. IV В. са­краль­ное, по­ли­тич. и прак­тич. зна­че­ние. Она ста­но­ви­лась и свое­об­раз­ной по­пыт­кой осу­ще­ст­в­ле­ния его по­ли­тич. идеа­ла. Кор­пус оп­рич­ни­ков (пер­во­на­чаль­но 1 тыс. чел., рез­ко уве­ли­чил­ся с 1567) стал в ру­ках ца­ря его за­щи­той, над­зи­ра­тель­но-ка­ра­тель­ным ор­га­ном в от­но­ше­нии всех со­сло­вий зем­щи­ны, ору­ди­ем на­силь­ст­вен­но­го ус­та­нов­ле­ния «иде­аль­но­го» по­ряд­ка в стра­не. По­сте­пен­но (осо­бен­но с кон. 1566) жизнь оп­рич­ни­ков, пре­ж­де все­го оп­рич­но­го дво­ра (пер­во­на­чаль­но на­счи­ты­вал ок. 100 чел., позд­нее – бо­лее 300), вы­страи­ва­лась ца­рём по об­раз­цу свое­об­раз­ной мо­на­ше­ской об­щи­ны: мно­го­крат­ные цер­ков­ные служ­бы, об­щие тра­пе­зы, со­про­во­ж­дае­мые чте­ни­ем ду­ше­спа­си­тель­ных тек­стов, где чте­цом не­ред­ко был сам царь, ис­пол­няв­ший так­же ро­ли су­ро­во­го на­став­ни­ка и «игу­ме­на» оп­рич­ной «бра­тии». В янв. 1567 царь вы­ехал из Крем­ля и обос­но­вал­ся в от­стро­ен­ной оп­рич­ной моск. ре­зи­ден­ции (рас­по­ла­га­лась в рай­оне совр. зда­ний МГУ на Мо­хо­вой ул.), а в февр. при­ни­мал швед. по­слов в сво­ей ук­реп­лён­ной ре­зи­ден­ции – «но­вой Алек­сан­д­ров­ской сло­бо­де» (ны­не г. Алек­сан­д­ров).

В кон. ию­ня 1566 царь со­звал Зем­ский со­бор для ре­ше­ния во­про­са о про­дол­же­нии Ли­вон­ской вой­ны или о при­ня­тии ус­ло­вий пе­ре­ми­рия с ВКЛ. Уча­ст­ни­ки со­бо­ра, пред­став­ляв­шие ис­клю­чи­тель­но со­сло­вия и со­слов­ные груп­пы зем­щи­ны, ре­ко­мен­до­ва­ли от­верг­нуть ус­ло­вия ми­ра, пред­ло­жен­ные ли­тов. сто­ро­ной (раз­дел Ли­во­нии в со­от­вет­ст­вии с за­воё­ван­ны­ми ка­ж­дой сто­ро­ной зем­ля­ми, за­клю­че­ние на­сту­па­тель­но­го ан­ти­швед­ско­го сою­за и бу­ду­щий пе­ре­дел от­воё­ван­ных у Шве­ции тер­ри­то­рий в сев. Ли­во­нии), и про­дол­жить вой­ну. То­гда же груп­па дво­рян по­да­ла кол­лек­тив­ную че­ло­бит­ную об от­ме­не оп­рич­ни­ны (позд­нее ини­циа­то­ры ак­ции бы­ли каз­не­ны).

Во­ен. кам­па­нии 1567–69 бы­ли в це­лом не­удач­ны для рус. войск. В февр. 1567 был за­клю­чён пред­ва­рит. до­го­вор о сою­зе со швед. ко­ро­лём Эри­ком XIV, од­на­ко по­сле при­хо­да к вла­сти со­юз­ни­ка ВКЛ ко­ро­ля Юха­на III (осень 1568) за­клю­чить со­юз со Шве­ци­ей ста­ло не­воз­мож­но. В 1568–69 И. IV В. го­то­вил соз­да­ние в Ли­во­нии вас­саль­но­го го­су­дар­ст­ва, в свя­зи с чем, опи­ра­ясь на со­юз с Да­ни­ей, про­воз­гла­сил ко­ро­лём Ли­во­нии дат. прин­ца Маг­ну­са (июнь 1570). Од­на­ко по­сле за­клю­че­ния ме­ж­ду Да­ни­ей и Шве­ци­ей Штет­тин­ско­го ми­ра 1570 рас­счи­ты­вать на по­мощь Да­нии в Ли­во­нии так­же не при­хо­ди­лось. Од­но­вре­мен­но на юж. зем­ли Рус. гос-ва в 1568 со­стоя­лось не ме­нее трёх круп­ных на­бе­гов крым­ских та­тар. Ле­том 1569 со­сто­ял­ся по­ход ту­рец­ко-крым­ской ар­мии при уча­стии но­гай­цев: по­сле 10 дней оса­ды Ас­т­ра­ха­ни вой­ска 26 сент. дви­ну­лись на­зад, по­не­ся при воз­вра­ще­нии боль­шие по­те­ри. В ию­не 1569 в Во­ло­где со­стоя­лись тай­ные пе­ре­го­во­ры с англ. по­слом Т. Ран­доль­фом, ко­то­ро­му царь под уг­ро­зой ли­ше­ния Мо­с­ков­ской ком­па­нии её тор­го­вых при­ви­ле­гий на­вя­зал текст во­ен­но-по­ли­тич. со­юз­но­го до­го­во­ра, вклю­чав­ший пункт о вза­им­ном пре­дос­тав­ле­нии пра­ва на по­ли­тич. убе­жи­ще мо­нар­хам с семь­я­ми и каз­ной при не­бла­го­при­ят­ных об­стоя­тель­ст­вах (в 1570 ко­ро­ле­ва Ели­за­ве­та I Тю­дор в тай­ном по­ряд­ке со­гла­си­лась на пре­дос­тав­ле­ние убе­жи­ща И. IV В. с семь­ёй, но от­ка­за­лась от во­ен­но-по­ли­тич. сою­за, в от­вет царь ото­брал часть льгот у Моск. ком­па­нии). В 1570 с Ре­чью По­спо­ли­той (об­ра­зо­ва­на в ре­зуль­та­те за­клю­че­ния Люб­лин­ской унии 1569) бы­ло за­клю­че­но 3-лет­нее пе­ре­ми­рие.

Сни­же­ние во­ен. и по­ли­тич. ак­тив­но­сти Рус. гос-ва по­сле 1567 бы­ло вы­зва­но серь­ёз­ным ухуд­ше­ни­ем фи­нан­со­во-эко­но­мич. по­ло­же­ния (на кон. 1560-х гг. при­шлись рост на­ло­гов, эпи­де­мии и не­уро­жаи во мно­гих ре­гио­нах стра­ны) и ост­рей­шим внут­ри­по­ли­тич. кри­зи­сом, вы­зван­ным пре­ж­де все­го мас­со­вы­ми ре­прес­сия­ми и каз­ня­ми в 1567–70.

В 1567 кн. Вла­ди­мир Ан­д­рее­вич со­об­щил ца­рю о за­го­во­ре бо­яр во гла­ве с ко­ню­шим боя­ри­ном И. П. Фё­до­ро­вым. Ве­ро­ят­но, ре­аль­но­го за­го­во­ра не су­щест­во­ва­ло, ско­рее речь шла о не­ли­це­при­ят­ных оцен­ках дей­ст­вий ца­ря ря­дом знат­ных лиц. По «де­лу Фё­до­ро­ва» бы­ло каз­не­но св. 500 чел. К это­му вре­ме­ни офор­ми­лись смыс­лы и зна­ко­вое со­дер­жа­ние оп­рич­ной ре­прес­сив­ной прак­ти­ки: «про­ти­вя­щий­ся вла­сти – Бо­гу про­ти­вит­ся, аще кто Бо­гу про­ти­вит­ся – сей от­ступ­ник име­ну­ет­ся». Счи­та­лось, что «из­мен­ни­ки» из­ме­ня­ют не толь­ко са­мо­держ­цу пра­во­слав­но­го цар­ст­ва, но са­мой пра­во­слав­ной ве­ре и не мо­гут на­де­ять­ся на спа­се­ние ду­ши; на зем­ле та­кие греш­ни­ки под­ле­жат страш­ным на­ка­за­ни­ям по об­раз­цам Божь­их каз­ней вра­гов из­бран­но­го на­ро­да в Вет­хом За­ве­те. Оп­рич­ные каз­ни про­ис­хо­ди­ли не­ожи­дан­но, в лю­бом мес­те, каз­ни­мым не поз­во­ля­лось ис­по­ве­дать­ся и при­час­тить­ся. Став­шее не­чис­тым иму­ще­ст­во долж­но бы­ло унич­то­жать­ся, но на прак­ти­ке день­ги, дра­го­цен­но­сти и др. кон­фи­ско­вы­ва­лись, а ча­стью рас­хи­ща­лись оп­рич­ни­ка­ми, усадь­бы и строе­ния сжи­га­лись. За­пре­ща­лись за­хо­ро­не­ния каз­нён­ных в цер­ков­ной ог­ра­де и на по­гос­тах в при­сут­ст­вии свя­щен­ни­ка в ри­зах, вос­пре­ща­лись за­упо­кой­ные вкла­ды день­га­ми и зем­лёй. Оп­рич­ная «бра­тия» в чёр­ных оде­ж­дах с пёсь­ей го­ло­вой на шее ко­ня и мет­лой, при­вя­зан­ной к сед­лу, упо­доб­ля­лась час­ти во­ин­ст­ва ар­хан­ге­ла Ми­хаи­ла – жес­то­ким и яро­ст­ным ан­ге­лам, ис­тор­гав­шим ду­ши из тел греш­ни­ков и вле­ку­щим их в ад.

Эти каз­ни вы­зва­ли пуб­лич­ное осу­ж­де­ние «про­ли­тия не­по­вин­ной кро­ви» митр. Московским и всея Ру­си Фи­лип­пом (Ко­лы­че­вым), при­зы­вав­шим к от­ме­не оп­рич­ни­ны (два­ж­ды – в мар­те и ию­ле 1568). По­след­нее бы­ло рас­це­не­но ца­рём как на­ру­ше­ние обя­за­тель­ст­ва не вме­ши­вать­ся в оп­рич­ные де­ла, дан­но­го Фи­лип­пом при по­свя­ще­нии в ми­тро­по­ли­ты (25.7.1566). По сфаб­ри­ко­ван­ным об­ви­не­ни­ям цер­ков­ный со­бор­ный суд осу­дил ми­тро­по­ли­та, и он был «из­верг­нут из са­на». 8.11.1568 во вре­мя бо­го­слу­же­ния в Ус­пен­ском со­бо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля оп­рич­ни­ки за­чи­та­ли указ о низ­ло­же­нии ми­тро­по­ли­та, со­рва­ли с не­го ми­тро­по­ли­чье одея­ние и увез­ли в ссыл­ку (в дек. 1569 был умер­щв­лён в От­ро­че мон. в Тве­ри). По­сле­дую­щие ми­тро­по­ли­ты – Ки­рилл III (IV) (ум. 1572), Ан­то­ний (ум. 1581) и сме­нив­ший по­след­не­го Дио­ни­сий ни­как не вме­ши­ва­лись в мир­ские де­ла ца­ря.

Как пря­мую уг­ро­зу сво­ей жиз­ни и по­ли­ти­ке И. IV В. вос­при­нял в 1569 из­вес­тие о «поль­ской гра­мо­те» в Нов­го­ро­де (её ха­рак­тер ос­та­ёт­ся не­яс­ным), до­нос от сво­его по­ва­ра на удель­но­го кн. Вла­ди­ми­ра Ан­д­рее­ви­ча (тот яко­бы под­ку­пил его и дал яд с це­лью от­ра­вить И. IV В.) и до­нос о го­то­вя­щей­ся из­ме­не нов­го­род­цев. Эти све­де­ния при­ве­ли к по­яв­ле­нию гран­ди­оз­но­го следст­вен­но­го де­ла о «нов­го­род­ской из­ме­не», со­глас­но ко­то­ро­му вся при­каз­ная ад­ми­ни­ст­ра­ция Нов­го­ро­да и ар­хи­еп. Пи­мен со­би­ра­лись от­дать Нов­го­род и Псков под власть ко­ро­ля Ре­чи По­спо­ли­той. В окт. 1569 по приказу царя отравлен его двою­род­ный брат кн. Вла­ди­мир Ан­д­рее­вич с семь­ёй (кроме его сы­на и двух до­че­рей). Этим, как ему ка­за­лось, он пре­дот­вра­тил бли­жай­шую уг­ро­зу гос. пе­ре­во­ро­та. Те­перь важ­ней­шей за­да­чей бы­ло по­ме­шать «за­го­вор­щи­кам» от­торг­нуть Нов­го­род и Псков от Рус. гос-ва. В хо­де по­хо­да оп­рич­ни­ков 1569–70 Нов­го­род был фак­ти­че­ски раз­гром­лен, про­ве­де­ны мас­со­вые жес­то­кие каз­ни. Вся ар­хи­епи­скоп­ская каз­на, каз­ны мо­на­сты­рей, день­ги и дра­го­цен­но­сти мн. куп­цов и ре­мес­лен­ни­ков бы­ли кон­фи­ско­ва­ны. В Алек­сан­д­ров­скую сло­бо­ду увез­ли ко­ло­ко­ла и свя­ты­ни нов­го­род­ских хра­мов и со­бо­ров. Позд­нее в Пско­ве бы­ли каз­не­ны ар­хим. Пско­во-Пе­чер­ско­го мон. Кор­ни­лий и не­ко­то­рые мо­на­хи оби­те­ли, неск. де­сят­ков псков­ских по­ме­щи­ков и при­каз­ных. Все­го за вре­мя по­хо­да бы­ло каз­не­но от 2,2 до 2,5 тыс. чел. Од­на­ко из­ме­на, как ка­за­лось И. IV В., про­ник­ла и в бли­жай­шее оп­рич­ное ок­ру­же­ние пер­во­го на­бо­ра. Не без ин­триг со сто­ро­ны Г. Л. Ску­ра­то­ва-Бель­ско­го и В. Г. Гряз­но­го, вы­дви­нув­ших­ся в 1568–69 и став­ших к зи­ме 1569/70 са­мы­ми близ­ки­ми к ца­рю ли­ца­ми, по­гиб­ли один из ини­циа­то­ров оп­рич­ни­ны боя­рин А. Д. Бас­ма­нов (см. в ст. Бас­ма­но­вы) и кн. А. И. Вя­зем­ский, об­ви­нён­ные в свя­зях с нов­го­род­ски­ми за­го­вор­щи­ка­ми. Ле­том 1570 по­сле­до­ва­ли мас­со­вые каз­ни, унич­то­жив­шие цвет моск. при­каз­ной бю­ро­кра­тии, в т. ч. бы­ли каз­не­ны быв. гла­ва По­соль­ско­го при­ка­за, пе­чат­ник И. М. Вис­ко­ва­тый, 1-й ка­зна­чей Н. А. Фу­ни­ков-Кур­цов, пер­вые дья­ки Боль­шо­го при­хо­да при­ка­за, По­ме­ст­но­го при­ка­за и Раз­бой­но­го при­ка­за. Все­го в ию­не – авг. 1570 по­гиб­ло бо­лее 370 чел., что край­не от­ри­ца­тель­но ска­за­лось на ра­бо­те боль­шин­ст­ва центр. ве­домств.

Вес­ной 1571 по­ло­же­ние Рус. гос-ва рез­ко ухуд­ши­лось. В мае по­ход на Мо­ск­ву со­вер­шил крым­ский хан Дев­лет-Ги­рей I. Царь с оп­рич­ни­ка­ми, ед­ва не по­пав в плен под Сер­пу­хо­вом, от­пра­ви­лись в Рос­тов (пла­ни­руя при не­об­хо­ди­мо­сти бег­ст­во в Во­ло­гду), зем­ские пол­ки ед­ва ус­пе­ли «сесть в оса­ду» в сто­ли­це. 24.5.1571 под сте­на­ми Мо­ск­вы поя­ви­лись крым­ские от­ря­ды. Под­жог сло­бод и вне­зап­но воз­ник­ший вихрь пре­вра­ти­ли Мо­ск­ву в ог­ром­ный кос­тёр. На об­рат­ном пу­ти вой­ско крым­ско­го ха­на раз­гра­би­ло ряд центр. и юж. уез­дов, взя­ло в плен 50–60 тыс. чел. Бег­ст­во к та­та­рам це­лой груп­пы слу­жи­лых дво­рян, ука­зав­ших ха­ну пе­ре­пра­вы на Оке и дав­ших цен­ную ин­фор­ма­цию о ме­сто­на­хож­де­нии ца­ря и рус. ар­мии, сви­де­тель­ст­во­ва­ло о не­до­воль­ст­ве оп­рич­ны­ми по­ряд­ка­ми. Рез­ко ос­лаб­ли ме­ж­ду­нар. по­зи­ции Рус. гос-ва. Од­на­ко по­бе­да в Мо­ло­дин­ской бит­ве 1572 сме­шан­ной зем­ско-оп­рич­ной ра­ти (с пре­об­ла­да­ни­ем войск зем­щи­ны) под ко­манд. зем­ско­го вое­во­ды кн. М. И. Во­ро­тын­ско­го све­ла на нет стра­те­гич. уг­ро­зы с юга на го­ды впе­рёд. Царь ожи­дал ис­хо­да кам­па­нии в Нов­го­ро­де, ку­да в два приё­ма бы­ла дос­тав­ле­на каз­на. По ре­ше­нию ца­ря из Чер­ни­го­ва в Мо­ск­ву бы­ли пе­ре­не­се­ны мо­щи св. кн. Ми­хаи­ла Все­во­ло­до­ви­ча Чер­ни­гов­ско­го – за­щит­ни­ка и по­кро­ви­те­ля рус. войск в борь­бе с Чин­ги­си­да­ми.

По­ли­ти­ка Ива­на IV Ва­силь­е­ви­ча в 1572–76. Осе­нью 1572 царь от­ме­нил оп­рич­ни­ну и за­пре­тил под стра­хом каз­ни упот­реб­лять са­мо это сло­во. Од­на­ко он не от­ка­зал­ся це­ли­ком от раз­де­ле­ния эли­ты: со­хра­ня­лось де­ле­ние дво­ра (поч­ти во всех его чи­нов­ных стра­тах) на зем­ский и осо­бый двор И. IV В. По­сле ги­бе­ли в 1573 Г. Л. Ску­ра­то­ва-Бель­ско­го пра­вя­щий кру­жок вклю­чал не­дав­них оп­рич­ни­ков – но­во­го цар­ско­го фа­во­ри­та околь­ни­че­го кн. Б. Д. Ту­лу­по­ва, боя­ри­на В. И. Ум­но­го-Ко­лы­че­ва, Д. А. и И. А. Бу­тур­ли­ных, др. лиц. Их по­ло­же­ние не бы­ло проч­ным, и в 1575 они ус­ту­пи­ли в борь­бе за влия­ние на ца­ря на­би­рав­шим си­лу ме­нее чи­нов­ным, ме­нее ро­до­ви­тым, но бо­лее мо­ло­дым дво­ря­нам (Б. Я. Бель­ский, Д. И. Го­ду­нов и Борис Фёдорович Го­ду­нов, А. Ф. На­гой, Р. В. Ол­ферь­ев-Без­нин и др.). Про­иг­рав­шие бы­ли каз­не­ны по раз­ным об­ви­не­ни­ям в авг. и окт. – но­яб. 1575 вме­сте с дья­ка­ми и при­каз­ны­ми двор­цо­вых ве­домств, пред­ста­ви­те­ля­ми крем­лёв­ско­го ду­хо­вен­ст­ва и др. (все­го до 50 чел.).

В окт. 1575 И. IV В. воз­вёл на рус. трон «ве­ли­ко­го кня­зя всея Ру­си» не­дав­но кре­стив­ше­го­ся ка­си­мов­ско­го ца­ре­ви­ча Си­ме­о­на Бек­бу­ла­то­ви­ча. С од­ной сто­ро­ны, этот шаг был, воз­мож­но, свя­зан с пред­ска­за­ния­ми «вол­хвов» о смер­ти рус. ца­ря в этом го­ду. С др. сто­ро­ны, И. IV В. сно­ва при­шёл к вы­во­ду, что не мо­жет управ­лять стра­ной тра­диц. ме­то­да­ми, и вновь раз­де­лил го­су­дар­ст­во на две час­ти. В свой т. н. Мо­с­ков­ский удел И. IV В. вклю­чил как быв. оп­рич­ные зем­ли (Под­ви­нье, По­мо­рье, Во­ло­гду, По­ше­хо­нье, Рос­тов, Суз­даль, Ко­зельск, Пе­ре­мышль, Лих­вин), так и зем­ские (Дмит­ров, Ста­ри­цу, Зуб­цов, Ржев, Псков с Пор­хов­ским у. и др.), в уде­ле дей­ст­во­ва­ли осн. при­ка­зы (Двор­цо­вый, Раз­ряд­ный, Дво­ро­вая чет­верть, при­каз Боль­шо­го при­хо­да, Суд­ный), осо­бый двор, в верх­них чи­нах ко­то­ро­го на­ря­ду с по­бе­див­шей «пар­ти­ей» при­сут­ст­во­ва­ли пред­ста­ви­те­ли двух ари­сто­кра­тич. фа­ми­лий (кня­зья Шуй­ские, кня­зья Тру­бец­кие). И. IV В. сно­ва соз­да­вал про­слой­ку лиц, пол­но­стью за­ин­те­ре­со­ван­ных в со­хра­не­нии сво­его при­ви­ле­ги­ров. по­ло­же­ния и по­то­му без­ус­лов­но пре­дан­ных пра­ви­те­лю. Ус­та­нов­лен­ный ре­жим во мно­гом на­по­ми­нал оп­рич­ный, од­на­ко не су­ще­ст­во­ва­ло ни­че­го по­доб­но­го оп­рич­но­му брат­ст­ву, и он не был свя­зан с по­сто­ян­ной прак­ти­кой мас­со­во­го тер­ро­ра. В сент. 1576 Си­ме­он Бек­бу­ла­то­вич был «све­дён» с пре­сто­ла, по­лу­чив в бла­го­дар­ность б. ч. зе­мель быв. Твер­ско­го кн-ва в ка­че­ст­ве уде­ла, а И. IV В. вос­ста­но­вил ста­тус цар­я. При этом вплоть до смер­ти ца­ря со­хра­ни­лось де­ле­ние стра­ны на дво­ро­вые и зем­ские уез­ды, на осо­бый (цар­ский) двор и зем­ский.

Не­ко­то­рая ста­би­ли­за­ция внутр. по­ло­же­ния, дли­тель­ное бес­ко­ро­ле­вье в Ре­чи По­спо­ли­той (1572–76, с не­боль­шим пе­ре­ры­вом в 1574), от­сут­ст­вие мас­штаб­ных на­бе­гов на юге (при этом в 1572–1574 про­изош­ло круп­ное вос­ста­ние ме­ст­но­го на­се­ле­ния в Ср. По­вол­жье) по­зво­ли­ли И. IV В. ак­ти­ви­зи­ро­вать дей­ст­вия на те­ат­ре Ли­вон­ской вой­ны, где в 1572–77 был про­ве­дён ряд ус­пеш­ных опе­ра­ций, не при­нёс­ших, од­на­ко, ре­ши­тель­ной по­бе­ды.

В 1570-х гг. царь вёл ак­тив­ные пе­ре­го­во­ры о сво­ём из­бра­нии на пре­стол Ре­чи По­спо­ли­той. Он про­явил ред­ко­ст­ное уме­ние под­страи­вать­ся в обе­ща­ни­ях под «за­про­сы сре­ды» (сво­их воз­мож­ных сто­рон­ни­ков – пре­ж­де все­го ча­сти поль­ской сред­ней и мел­кой шлях­ты), в то же вре­мя от­стаи­вая прин­ци­пи­аль­ные для се­бя пунк­ты (на­след­ст­вен­ность вер­хов­ной вла­сти, хо­тя бы и с вы­бор­ной про­це­ду­рой). На пе­ре­го­во­рах (осень 1572, зи­ма – нач. вес­ны 1573, вес­на 1575) царь со­гла­шал­ся рас­ши­рить пра­ва и воль­но­сти шлях­ты, был го­тов пой­ти на тер­ри­то­ри­аль­ные ус­туп­ки, обе­щал в пер­спек­ти­ве унию го­су­дарств (при этом су­лил сра­зу взять на се­бя гос. рас­хо­ды Ре­чи Пос­по­ли­той), да­же ос­тав­лял от­кры­тым во­прос о пе­ре­ме­не ве­ры, под­чёр­ки­вая, что «Пи­са­ние да­но лю­дям не на брань и гнев, толь­ко на ти­хость и сми­ре­ние». Но при этом И. IV В. не пред­при­ни­мал (осо­бен­но в 1574) ре­аль­ных ша­гов для вы­дви­же­ния и про­па­ган­ды сво­ей кан­ди­да­ту­ры в Ре­чи По­спо­ли­той. По­сколь­ку царь не вла­дел пол­ной ин­фор­ма­ци­ей, он ошиб­ся в рас­чё­тах, под­дер­жи­вая (осо­бен­но в 1575–76) кан­ди­да­та Габс­бур­гов (в слу­чае собств. про­иг­ры­ша): счи­тал, что на юге тот яв­ля­ет­ся со­юз­ни­ком Рус. гос-ва, а в Ли­во­нии за­ни­ма­ет ней­траль­ную по­зи­цию. В 1575–76 по­слы И. IV В. ве­ли пе­ре­го­во­ры с им­пе­ра­то­ром Свя­щен­ной Рим. им­пе­рии Мак­си­ми­лиа­ном II Габс­бур­гом о соз­да­нии ан­ти­ту­рец­кой коа­ли­ции.

По­след­ние го­ды цар­ст­во­ва­ния. Ус­пе­хи по­след­не­го цар­ско­го по­хо­да ле­том 1577 (без со­про­тив­ле­ния сда­лись мно­же­ст­во зам­ков в ли­тов. Ли­во­нии), во мно­гом ил­лю­зор­ные, при­ве­ли к оши­боч­ной не­до­оцен­ке по­тен­циа­ла Ре­чи По­спо­ли­той и её но­во­го ко­ро­ля (с 1576) Сте­фа­на Ба­то­рия. Ре­шив внутр. про­бле­мы, он пе­ре­шёл к ак­тив­ным во­ен. дей­ст­ви­ям про­тив Рус. гос-ва: в кон. 1577 – нач. 1578 не­ко­то­рые ра­нее сдав­шие­ся рус. вой­скам зам­ки вновь ока­за­лись под вла­стью Ре­чи По­спо­ли­той, на сто­ро­ну Сте­фа­на Ба­то­рия пе­ре­шёл Маг­нус (а с ним и его вла­де­ния). В ию­не 1579 Сте­фан Ба­то­рий об­ра­тил­ся с письм. при­зы­вами к со­сло­ви­ям Рус. гос-ва вос­стать про­тив ца­ря-ти­ра­на: обе­щал вер­нуть пра­ва и сво­бо­ды зна­ти, дво­рян­ст­ву и ку­пе­че­ст­ву. Ско­рее все­го, воз­дей­ст­вие этих гра­мот бы­ло не­зна­чи­тель­ным, но на ца­ря текст про­из­вёл ог­ром­ное впе­чат­ле­ние. Кам­па­нии 1579–80 бы­ли про­иг­ра­ны рус. вой­ска­ми.

На цер­ков­ном со­бо­ре в авг. 1580 царь про­сил про­ще­ния у ие­рар­хов и ка­ял­ся в гре­хах. По­сле Зем­ско­го со­бо­ра кон. 1580 – нач. 1581, где пред­ста­ви­те­ли зна­ти и слу­жи­лых кор­по­ра­ций зая­ви­ли о не­воз­мож­но­сти про­дол­же­ния вой­ны в свя­зи с пол­ным ис­то­ще­ни­ем люд­ских и ма­те­ри­аль­ных ре­сур­сов, И. IV В. осоз­нал, что с польск. ко­ро­лём в лю­бом слу­чае не­об­хо­ди­мо за­клю­чить мир; на­ча­лись по­пыт­ки сде­лать это. По­мощь ца­рю по его прось­бе пре­дос­та­вил па­па Рим­ский Гри­го­рий XIII, при­слав­ший А. Пос­се­ви­но в ка­че­ст­ве по­сред­ни­ка на пе­ре­го­во­ры меж­ду Рус. гос-вом и Ре­чью По­спо­ли­той.

Ле­том – осе­нью 1581 Рус. гос-во ока­за­лось в си­туа­ции вой­ны на три фрон­та: на­бе­ги от­ря­дов крым­ских та­тар (прав­да, срав­ни­тель­но не­боль­шие) ох­ва­ти­ли всё юж. по­гра­ни­чье – от Бе­лё­ва до Ала­ты­ря (в 1582 на­ча­лось но­вое вос­ста­ние в Ср. По­вол­жье); в авг. 1581 в ре­зуль­та­те на­сту­п­ле­ния войск Сте­фа­на Ба­то­рия на­ча­лась тя­же­лей­шая Псков­ская обо­ро­на 1581–82; в сен­тяб­ре швед. вой­ска пе­ре­шли в на­сту­п­ле­ние в сев. Ли­во­нии, взяв Нар­ву и Иван­го­род. Бла­го­да­ря сла­бо­сти осад­ной ар­тил­ле­рии, не­го­тов­но­сти поль­ско-ли­тов. войск к зим­ней кам­па­нии и по­сред­ни­че­ст­ву А. Пос­се­ви­но на уни­зи­тель­ных для И. IV В. ус­ло­ви­ях был за­клю­чён Ям-За­поль­ский мир 1582. Во­ен. дей­ст­вия со Шве­ци­ей про­дол­жи­лись в 1582–83, за­вер­шив­шись Плюс­ским пе­ре­ми­ри­ем. Рус. за­вое­ва­ния в Ли­во­нии бы­ли по­те­ря­ны.

На со­бы­тия по­след­них лет жиз­ни И. IV В. во мно­гом по­влия­ла лич­ная тра­ге­дия в се­мье ца­ря: во вре­мя ссо­ры с сы­ном 9.11.1581 И. IV В. на­нёс Ива­ну Ива­но­ви­чу удар по­со­хом, ко­то­рый при­вёл к смер­ти ца­ре­ви­ча. В по­ня­ти­ях тра­диц. куль­ту­ры (в ко­то­рой не­раз­рыв­но свя­за­ны хри­сти­ан­ские и дох­ри­сти­ан­ские пред­став­ле­ния) та­кая смерть пре­вра­ща­ла ца­ре­ви­ча (не­смот­ря на ис­по­ведь и при­час­тие пе­ред кон­чи­ной) в «за­лож­но­го» (не­чис­то­го) по­кой­ни­ка. По­смерт­ная судь­ба ду­ши ца­ре­ви­ча ока­за­лась свя­зан­ной в соз­на­нии ца­ря с ду­ша­ми каз­нён­ных по его при­ка­зу лю­дей (к то­му же спе­ци­аль­но ли­шён­ных ис­по­ве­ди и по­кая­ния пе­ред смер­тью и пра­ва на за­упо­кой­ное по­ми­на­ние). Уже вес­ной 1582 по мо­на­сты­рям бы­ли ра­зо­сла­ны день­ги и спи­ски на 74 на­зван­ных по име­ни опаль­ных; позд­нее по­имён­но и бе­зы­мён­но упо­мя­ну­тых в разл. мо­на­стыр­ских си­но­ди­ках на­счи­ты­ва­лось ок. 3,3 тыс. чел. Сум­мы де­нег и де­неж­ное вы­ра­же­ние ве­ще­вых вкла­дов (за­час­тую из кон­фи­ско­ван­но­го у опаль­ных иму­ще­ст­ва) бы­ли очень боль­ши­ми. И. IV В. ка­ял­ся в том, что по­сяг­нул на Бо­жест­вен­ные пра­ва, ведь толь­ко не­бес­ный суд мо­жет оп­ре­де­лить судь­бу ка­ж­дой пра­во­слав­ной ду­ши, а по­то­му царь был не впра­ве ли­шать да­же спра­вед­ли­во на­ка­зы­вае­мых лиц пред­смерт­но­го при­час­тия и за­упо­кой­но­го по­ми­на­ния.

К по­след­ним го­дам прав­ле­ния И. IV В. от­но­сит­ся пред­при­ня­тый, ве­ро­ят­но, по ини­циа­ти­ве и на сред­ст­ва куп­цов Стро­га­но­вых по­ход в Зап. Си­бирь от­ря­да ата­ма­на Ер­ма­ка Ти­мо­фее­ви­ча, по­ло­жив­ший на­ча­ло окон­ча­тель­но­му при­сое­ди­не­нию Си­би­ри к Рус. го­су­дар­ст­ву.

По­след­ней по­пыт­кой най­ти со­юз­ни­ков для воз­вра­ще­ния ут­ра­чен­ных в Ли­во­нии го­ро­дов и зе­мель ста­ли пе­ре­го­во­ры с по­сла­ми англ. ко­ро­ле­вы Ели­за­ве­ты I (осень 1583, нач. 1584), где вновь под­ни­мал­ся во­прос о во­ен­но-по­ли­тич. сою­зе, под­кре­п­лён­ном бра­ком И. IV В. с кем-ли­бо из род­ст­вен­ниц ко­ро­ле­вы (для ца­ря не име­ло зна­че­ния на­ли­чие жи­вой же­ны и не­дав­но ро­див­ше­го­ся сы­на). Пос­ле ско­ро­по­стиж­ной смер­ти ца­ря над его те­лом был со­вер­шён об­ряд по­стри­га, И. IV В. по­лу­чил мо­на­ше­ское имя Ио­на.

Разл. сфе­ры куль­ту­ры по­лу­чи­ли зна­чит. раз­ви­тие в прав­ле­ние И. IV В. Цен­тра­ми книж­ной куль­ту­ры яв­ля­лись кни­го­пис­ные мас­тер­ские при ми­тро­по­личь­ей и не­ко­то­рых вла­дыч­ных ка­фед­рах (Нов­го­род­ской, Рос­тов­ской, Суз­даль­ской и др.), в мо­на­сты­рях (Трои­це-Сер­гие­вом, Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ском, Чу­до­ве, Ио­си­фо-Во­ло­ко­лам­ском и др.), а осо­бен­но – су­ще­ст­во­вав­шие в рам­ках цар­ских двор­цо­вых уч­ре­ж­де­ний. Под рук. ми­тро­по­ли­тов Ма­ка­рия и Афа­на­сия соз­да­ют­ся мо­ну­мен­таль­ные па­мят­ни­ки эн­цик­ло­пе­дич. ха­рак­те­ра («Ве­ли­кие Че­тьи-Ми­неи», «Сте­пен­ная кни­га»). По­год­ное ве­де­ние ле­то­пис­ных тек­стов пре­рва­лось в 1568. В 1568–76 пис­цы и ху­дож­ни­ки цар­ской мас­тер­ской из­го­то­ви­ли (про­ект не был за­вер­шён) в Алек­сан­д­ров­ской сло­бо­де 11 то­мов Ли­це­во­го сво­да (со­хра­ни­лись 10 то­мов с бо­лее чем 16 тыс. ми­ниа­тюр). Царь лич­но уча­ст­во­вал в со­з­да­нии за­мыс­ла и в раз­ра­бот­ке идео­ло­гич. кон­цеп­ции, а от­час­ти и в ре­дак­ти­ро­ва­нии боль­шин­ст­ва про­из­ве­де­ний. Не­сом­нен­но, он был пер­вым чи­та­те­лем соз­дан­ной в 1553 1-й ред. Ле­то­пис­ца на­ча­ла цар­ст­ва (позд­ней­шая или позд­ней­шие за­вер­ше­ны к 1560); апо­фео­зом ста­ло опи­са­ние за­вое­ва­ния Ка­за­ни: его един­ст­вен­ный ге­рой – сам царь, его за­бо­ты о вои­нах, тру­ды, «под­ви­ги и не­мер­ное бла­го­че­стие» вме­сте со «все­го... во­ин­ст­ва стра­да­ни­ем и все­на­род­ною мо­лит­вою» обес­пе­чи­ли «ве­ли­кую по­бе­ду пра­во­сла­вия». В 1540–1560-е гг. жи­ли и дей­ст­во­ва­ли круп­ные пуб­ли­ци­сты и пи­са­те­ли – Мак­сим Грек, Ер­мо­лай-Еразм, И. С. Пе­ре­све­тов и др.

В 1550-е гг. в Рус. гос-ве воз­ник­ло кни­го­пе­ча­та­ние, пер­во­на­чаль­но в т. н. ано­ним­ных ти­по­гра­фи­ях, а с 1564 – в ти­по­гра­фии И. Фё­до­ро­ва и П. Т. Мсти­слав­ца (пер­вая да­ти­ро­ван­ная пе­чат­ная рус. кни­га – «Апо­стол» – из­да­на в 1564). По­сле отъ­ез­да И. Фё­до­ро­ва в ВКЛ (ве­ро­ят­но, в сер. – 2-й пол. 1566) цар­ская ти­по­гра­фия рас­по­ла­га­лась в Алек­сан­д­ров­ской сло­бо­де. Ещё в сер. 16 в. бы­ли пред­при­ня­ты оп­ре­де­лён­ные ме­ры по раз­ви­тию на­чаль­но­го об­ра­зо­ва­ния (при­ход­ские «шко­лы» в ус­та­нов­ле­ни­ях Сто­гла­ва).

По­ми­мо кре­по­ст­но­го строи­тель­ст­ва, ши­ро­кое раз­ви­тие по­лу­чи­ло, гл. обр. в 1550–60-е гг., воз­ве­де­ние боль­ших 5-столп­ных со­бо­ров в го­ро­дах, цар­ских ре­зи­ден­ци­ях и мо­на­сты­рях (Ус­пен­ский со­бор в Во­ло­где, Смо­лен­ский со­бор в Но­во­де­вичь­ем мон. в Мо­ск­ве, Ус­пен­ский со­бор в Трои­це-Сер­гие­вом мон. и др.), а так­же обет­ных хра­мов (Ва­си­лия Бла­жен­но­го храм). Не­ма­ло­важ­ное зна­че­ние име­ло хра­мо­вое строи­тель­ст­во в 1550–1570-е гг. на за­воё­ван­ных тер­ри­то­ри­ях: в По­вол­жье, го­ро­дах и кре­по­стях Ли­во­нии, в кре­по­стях на юж. гра­ни­цах.

Важ­ной осо­бен­но­стью про­из­ве­де­ний ико­но­пи­си, а так­же фре­ско­вой жи­во­пи­си ста­но­вит­ся ус­лож­не­ние ком­по­зи­ций и со­от­вет­ст­вен­но уси­ле­ние нар­ра­тив­но-сю­жет­но­го на­ча­ла, что осо­бен­но ха­рак­тер­но для икон боль­шо­го и сред­не­го фор­ма­та «празд­нич­но­го» и «ме­ст­но­го» ря­дов ико­но­ста­сов. «Со­бы­тий­ность» в жи­тий­ных ико­нах раз­рас­та­лась за счёт уве­ли­че­ния чис­ла клейм и боль­шей де­та­ли­за­ции изо­бра­жае­мых в них сю­же­тов. Для оп­рич­но­го и по­сле­оп­рич­но­го вре­ме­ни ха­рак­тер­но на­рас­та­ние тра­гич. на­пря­же­ния (это свя­за­но так­же с осо­бен­но­стя­ми цве­то­вой гам­мы) в ико­нах и фре­сках с изо­бра­же­ни­ем Страш­но­го су­да, Спа­си­те­ля и др. Ве­ду­щие мас­те­ра ра­бо­та­ли в Мо­ск­ве (осо­бен­но в 1550–1560-е гг.), гл. обр. в рам­ках дея­тель­но­сти ря­да двор­цо­вых уч­ре­ж­де­ний, а так­же ми­тро­по­личь­ей ка­фед­ры и ря­да моск. или близ­ких к сто­ли­це мо­на­сты­рей. При этом со­хра­ня­лись тра­диц. осо­бен­но­сти нов­го­род­ской, псков­ской, рос­тов­ской и яро­слав­ской школ, ико­но­пис­цев ря­да сев. мо­на­сты­рей.

Сам И. IV В. ос­та­вил зна­чит. лит. на­сле­дие. Он об­ла­дал ис­клю­чит. па­мя­тью, силь­ной тя­гой к са­мо­об­ра­зо­ва­нию (осо­бен­но в 1540–50-е гг.), не­со­мнен­ным ли­те­ра­тур­но-пуб­ли­ци­стич. та­лан­том. Ему с той или иной сте­пе­нью ве­ро­ят­но­сти при­пи­сы­ва­ют ок. 60 про­из­ве­де­ний (за­фик­си­ро­ван­ных в т. ч. в из­ло­же­нии), со­з­дан­ных с дек. 1546 (речь пе­ред ие­рар­ха­ми по по­во­ду вы­бо­ра не­вес­ты) до ию­ня 1581 (по­сла­ние Сте­фа­ну Ба­то­рию). И. IV В. про­явил се­бя в разл. жан­рах: от гим­но­гра­фич. бо­го­слу­жеб­ных тек­стов до «де­ло­вых» вы­сту­п­ле­ний, ре­чей и пр. К пер­вым (с раз­ной сте­пе­нью убе­ди­тель­но­сти) ис­сле­до­ва­те­ли от­но­сят сти­хи­ры на празд­ник Пре­став­ле­ния митр. Пет­ра, на празд­ник Сре­те­ния ико­ны Вла­ди­мир­ской Бо­жи­ей Ма­те­ри, тро­парь и кон­дак на пе­ре­не­се­ние мо­щей св. кн. Ми­хаи­ла Чер­ни­гов­ско­го, ка­нон Ан­ге­лу гроз­но­му вое­во­де (ар­хан­ге­лу Ми­хаи­лу) и, воз­мож­но, тро­парь св. Ни­ки­те Пе­ре­яс­лав­ско­му. По­ле­ми­ка И. IV В. на ре­лиг. те­мы с про­тес­тан­том Я. Ро­ки­той бы­ла за­фик­си­ро­ва­на в письм. ви­де, текст цар­ско­го «от­ве­та» был пе­ре­ве­дён на поль­ский и лат. язы­ки (в рус. ру­ко­пис­ной тра­ди­ции из­вест­на со­кра­щён­ная ре­дак­ция это­го тек­ста – «По­сла­ние на лю­то­ров», ав­тор ко­то­рой скрыл­ся под лит. мас­кой Пар­фе­ния Уро­ди­во­го), в 1582 был из­дан ла­ти­ноя­зыч­ный пе­ре­вод. К «де­ло­вым» со­чи­не­ни­ям от­но­сят­ся слож­ная по со­ста­ву и ис­то­рии тек­ста ду­хов­ная гра­мо­та И. IV В. (ок. 1572–73), ре­чи и во­про­сы на Сто­гла­вом со­бо­ре 1551, а так­же мно­го­числ. ре­чи и об­ра­ще­ния на по­соль­ских приё­мах (не­ко­то­рые из них пред­став­ля­ют со­бой про­стран­ные по­ле­мич. вы­сту­п­ле­ния). Наи­боль­ший ин­те­рес пред­став­ля­ют по­сла­ния ца­ря кн. А. М. Курб­ско­му (1564 и 1577), польск. ко­ро­лю и вел. кн. ли­тов­ско­му Си­гиз­мун­ду II Ав­гу­сту и вел. гет­ма­ну ли­тов­ско­му Г. А. Ход­ке­ви­чу (1567, ав­тор­ст­во ца­ря скры­то за име­на­ми кня­зей И. Д. Бель­ско­го, И. Ф. Мсти­слав­ско­го и М. И. Во­ро­тын­ско­го), англ. ко­ро­ле­ве Ели­за­ве­те I (1570 и др.), швед. ко­ро­лю Юха­ну III (1572–1573 и др.), В. Г. Гряз­но­му (1574), стар­цам Ки­рил­ло-Бе­ло­зер­ско­го мон. (1573), ко­ро­лю Ре­чи По­спо­ли­той Сте­фа­ну Ба­то­рию и др. Имен­но в них в по­ле­ми­ке с ад­ре­са­та­ми про­яв­ля­лись сис­те­ма по­ли­тич., со­ци­аль­ных и ре­лиг. взгля­дов ца­ря, без­гра­нич­ная убе­ж­дён­ность в бо­жест­вен­ном ха­рак­те­ре собств. мис­сии на зем­ле, пред­став­ле­ния об аб­со­лют­ном ха­рак­те­ре сво­ей вла­сти, о его пра­ве каз­нить и ми­ло­вать в со­от­вет­ст­вии с собств. ре­ше­ния­ми. Су­гу­бо ин­ди­ви­ду­аль­на и сти­ли­стич. ма­не­ра И. IV В.: боль­шин­ст­во его тек­стов пред­став­ля­ют со­бой слож­ную, но ор­га­нич­ную смесь «книж­но­го» и раз­го­вор­но­го язы­ка, при­хот­ли­вое, не­ред­ко ас­со­циа­тив­ное раз­ви­тие ар­гу­мен­та­ции. От во мно­гом по­каз­но­го сми­ре­ния и ско­рее фор­маль­но­го по­кая­ния ав­тор поч­ти сра­зу пе­ре­хо­дит к су­ро­во­му на­став­ни­че­ст­ву и по­уче­ни­ям «вы­со­ким сти­лем», пе­ре­ме­жае­мым юмо­ром (ча­ще злым), а не­ред­ко и пря­мой бра­нью. Центр. ме­сто в лит. на­сле­дии ца­ря за­ни­ма­ет его по­ле­мич. пе­ре­пис­ка с кн. А. М. Курб­ским (ги­по­те­за амер. ис­сле­до­ва­те­ля Э. Ки­на­на о том, что пе­ре­пис­ка – лит. под­лог 17 в., оп­ро­верг­ну­та в ра­бо­тах рос. и иностр. ис­сле­до­ва­те­лей).

В прав­ле­ние И. IV В. за­вер­шил­ся про­цесс цент­ра­ли­за­ции Рус. гос-ва, на­ча­тый ещё при его де­де – вел. кн. мос­ков­ском Ива­не III Ва­силье­ви­че. Од­на­ко в ре­зуль­та­те по­ли­ти­ки ца­ря в 1560–1580-е гг. его на­след­ни­ку дос­та­лась ра­зо­рён­ная стра­на в фа­зе уг­луб­ляв­ше­го­ся ост­ро­го хо­зяйств. кри­зи­са. В разл. ре­гио­нах Рус. гос-ва, за ис­клю­че­ни­ем юж­ных и час­ти сев. уез­дов, за­пус­тев­шие зем­ли со­став­ля­ли от 52–55 до 85–90%. По срав­не­нию с нач. 16 в. по­дат­ное на­се­ле­ние в го­ро­де и де­рев­не со­кра­ти­лось в 5–10 раз, гос. по­да­ти в 1570-е гг. вы­рос­ли в ре­аль­ном вы­ра­же­нии по срав­не­нию с 1550-ми гг. бо­лее чем в 2,3 ра­за. Цар­ские по­да­ти, вой­на и оп­рич­ни­на на­зы­ва­лись в ка­че­ст­ве осн. при­чин за­пус­те­ния сра­зу по­сле тя­жё­лых эпи­де­мий. И. IV В. ос­та­вил по­сле се­бя рас­ко­ло­тую и уни­жен­ную знать, рас­ко­ло­тое слу­жи­лое дво­рян­ст­во (оно де­ли­лось на за­ве­до­мо не­рав­ных по пра­вам зем­цев и оп­рич­ни­ков, позд­нее дво­ро­вых), де­мо­ра­ли­зо­ван­ную и во мно­гом ут­ра­тив­шую бое­спо­соб­ность по­ме­ст­ную ар­мию (ни­ко­гда ра­нее дво­ря­не не де­зер­ти­ро­ва­ли с те­ат­ра во­ен. дей­ст­вий це­лы­ми от­ря­да­ми). «Пе­ре­бо­ры лю­ди­шек и зе­мель» в го­ды оп­рич­ни­ны и осо­бо­го дво­ра рез­ко ос­ла­би­ли внут­ри­кор­по­ра­тив­ные свя­зи слу­жи­лых дво­рян, на­ру­шая ес­теств. раз­ви­тие дво­рян­ских уезд­ных кор­по­ра­ций. Свет­ская вот­чи­на (пре­ж­де все­го ро­до­вая, а так­же при­об­ре­тён­ная) при­шла в упа­док в го­ды оп­рич­ни­ны и осо­бо­го дво­ра, по­ме­ст­ная сис­те­ма на­хо­ди­лась в глу­бо­ком кри­зи­се. За­мет­но ос­лаб­ли эко­но­мич. и со­ци­аль­ные по­зи­ции го­ро­жан в тот же пе­ри­од. И. IV В. был скло­нен к гне­ву, не­оп­рав­дан­ной жес­то­ко­сти и яв­ной за­ви­си­мо­сти от чу­жо­го влия­ния. Это ста­ло од­ной из при­чин мас­со­вых каз­ней целых се­мей, в ре­зуль­та­те ко­то­рых пре­рва­лись мн. знат­ные фа­ми­лии и це­лые ро­ды, бы­ли ли­кви­ди­ро­ва­ны боль­шие груп­пы моск. при­каз­ной бю­ро­кра­тии. В по­ли­тич. борь­бе царь ис­поль­зо­вал сис­те­ма­тич. на­си­лие, ре­прес­сии, убий­ст­ва. Де­ся­ти­ле­тия­ми про­дол­жа­лись по­пыт­ки пре­одо­ле­ть мно­го­числ. кри­зи­сы, раз­ло­мы и про­ти­во­ре­чия, воз­ник­шие в хо­де прав­ле­ния И. IV В. в 1560–80-е гг., и вос­ста­но­вить в ря­де осн. черт ин­сти­ту­ты, струк­ту­ры и свя­зи, сфор­ми­ро­вав­шие­ся при И. IV В. в 1550-е гг.

Оцен­ки прав­ле­ния и лич­но­сти И. IV В. ста­ли фор­ми­ро­вать­ся в пуб­ли­ци­сти­ке ещё при жиз­ни ца­ря и в пер­вые де­ся­ти­ле­тия по­сле его смер­ти. По­ло­жи­тель­но к дея­тель­но­сти И. IV В. от­но­си­лись В. Н. Та­ти­щев, М. В. Ло­мо­но­сов, Р. Ю. Вип­пер, И. И. Смир­нов. Н. М. Ка­рам­зин изо­бра­жал 1-ю половину царст­во­ва­ния И. IV В. как ряд по­ли­тич. и во­ен. до­сти­же­ний, прин­ци­пи­аль­но от­ка­зы­ва­ясь оп­рав­ды­вать тер­рор пос­ле­дую­щих лет. С. М. Со­ло­вьёв ви­дел при­чи­ны по­тря­се­ний эпо­хи И. IV В. в борь­бе «го­су­дар­ст­вен­но­го и ро­до­во­го на­чал», счи­тал оп­рич­ни­ну апо­ге­ем этой борь­бы, при этом так­же не оп­рав­ды­вал тер­ро­ра. С. Ф. Пла­то­нов счи­тал, что И. IV В. со­кру­шил при под­держ­ке дво­рян­ст­ва удель­но­кня­жес­кое зем­ле­вла­де­ние и по­ли­тич. влия­ние ари­сто­кра­тии, при этом со­ци­аль­ным пос­лед­стви­ем оп­рич­ни­ны ста­ло Смут­ное вре­мя. В ра­бо­тах 2-й пол. 20 в. осуж­дал­ся тер­рор И. IV В.; он рас­смат­ри­вал­ся как ору­дие борь­бы про­тив «удель­но­кня­жес­ко­го се­па­ра­тиз­ма» (А. А. Зи­мин) и ари­сто­кра­тич. оли­гар­хии (Р. Г. Скрын­ни­ков), как не­из­беж­ный эле­мент в строи­тель­ст­ве са­мо­дер­жав­но­го го­су­дар­ст­ва (Д. Н. Аль­шиц). С сер. 19 в. ряд ис­сле­до­ва­те­лей объяс­ня­ли тра­гич. сто­ро­ны прав­ле­ния ца­ря его пси­хич. за­бо­ле­ва­ни­ем (Я. А. Чи­сто­вич, П. И. Ко­ва­лев­ский, Д. М. Гла­го­лев, В. И. Бу­га­нов, А. А. Зи­мин, Р. Хел­ли, Р. Крам­ми и др.).