фото: postila.ru

ГЛИ́НКА Ми­ха­ил Ива­но­вич [20.5(1.6). 1804, с. Но­во­спас­ское Смо­лен­ской губ. – 3.2.1857, Бер­лин; пе­ре­за­хо­ро­нен в нек­ро­по­ле Алек­сан­д­ро-Нев­ской лав­ры, С.-Пе­тер­бург], рос. ком­по­зи­тор. Из ро­да Гли­нок. Сын со­стоя­тель­но­го дво­ря­ни­на, дет­ские го­ды про­вёл в усадь­бе на бе­ре­гу р. Дес­на, учил­ся иг­рать на скрип­ке и флей­те, с 1815 – на фп. Муз. впе­чат­ле­ния дет­ст­ва свя­за­ны с кон­цер­та­ми кре­по­ст­но­го ор­ке­ст­ра, ко­то­рым вла­дел его дя­дя. Юные го­ды Г. про­шли в С.-Пе­тер­бур­ге. Учил­ся в Бла­го­род­ном пан­сио­не при Гл. пе­да­го­гич. ин-те (1818–22), где его учи­те­ля­ми бы­ли К. И. Ар­сень­ев, А. И. Га­лич, А. П. Ку­ни­цын, а вос­пи­та­те­лем – В. К. Кю­хель­бе­кер. Г. брал уро­ки иг­ры на фп. у Дж. Фил­да и Ш. Май­е­ра, учил­ся пе­нию у итал. пев­ца Бел­ло­ли; час­то бы­вал в те­ат­ре, по­зна­ко­мил­ся с опе­ра­ми Л. Ке­ру­би­ни, Э. Ме­гю­ля, А. Бу­аль­дьё, ба­лет­ны­ми по­ста­нов­ка­ми Ш. Л. Дид­ло, слы­шал вы­сту­п­ле­ния Е. С. Сан­ду­но­вой, по­се­тил жив­ше­го в С.-Пе­тер­бур­ге И. Н. Гум­ме­ля. По окон­ча­нии пан­сио­на со­вер­шил по­езд­ку на Кав­каз. В 1824–28 по­мощ­ник сек­ре­та­ря в кан­це­ля­рии Со­ве­та пу­тей со­об­ще­ния. В 1820-х гг. был из­вес­тен в муз. кру­гах как пиа­нист, пе­вец (те­нор), об­щал­ся с А. С. Пуш­ки­ным, В. А. Жу­ков­ским, А. С. Гри­бое­до­вым, А. А. Дель­ви­гом, В. Ф. Одо­ев­ским. К это­му вре­ме­ни от­но­сят­ся пер­вые со­чи­не­ния Г. – ка­мер­но-ин­ст­ру­мен­таль­ные, ор­ке­ст­ро­вые, фортепианные, во­каль­ные; в их чис­ле – со­на­та для фортепиано и аль­та или скрип­ки (1828, не окон­че­на, за­вер­ше­на В. В. Бо­ри­сов­ским в 1931). Осо­бен­но яр­ко да­ро­ва­ние Г. про­яви­лось в жан­ре ро­ман­са («Не ис­ку­шай» на стих. Е. А. Бо­ра­тын­ско­го; «Бед­ный пе­вец» на стих. В. А. Жу­ков­ско­го и др.). В 1830–1834 Г. пу­те­ше­ст­во­вал по Ита­лии, Ав­ст­рии, Гер­ма­нии, по­зна­ко­мил­ся с муз. жиз­нью круп­ней­ших ев­роп. цен­тров. В Гер­ма­нии изу­чал опе­ры К. М. фон Ве­бе­ра, Л. Шпо­ра, Л. ван Бет­хо­ве­на. В Ита­лии со­стоя­лось его зна­ком­ст­во с В. Бел­ли­ни, Г. До­ни­цет­ти, Ф. Мен­дель­со­ном, Г. Бер­лио­зом (впо­след­ст­вии – по­чи­та­те­лем та­лан­та Г.), встре­чал­ся с со­оте­че­ст­вен­ни­ка­ми – ху­дож­ни­ка­ми К. П. Брюл­ло­вым, Ф. А. Бру­ни, ис­то­ри­ком С. П. Ше­вы­рё­вым (в са­ло­не кн. З. А. Вол­кон­ской в Ри­ме); вме­сте с пев­цом Н. К. Ива­но­вым, со­про­во­ж­дав­шим его в по­езд­ке, при­ни­мал уча­стие в до­маш­них кон­цер­тах. Под воз­дей­ст­ви­ем итал. опе­ры и сти­ля пе­ния бель­кан­то в му­зы­ке Г. по­яви­лись эмо­цио­наль­ная от­кры­тость, ро­ман­тич. па­фос (фп. ва­риа­ции на те­мы итал. опер, ро­манс «Ве­не­ци­ан­ская ночь» на стих. И. И. Коз­ло­ва; Боль­шой сек­стет для фп. и струн­ных, Па­те­ти­че­ское трио для фп., клар­не­та и фа­го­та – оба 1832). В 1833–34 в Бер­ли­не за­ни­мал­ся гар­мо­ни­ей и кон­тра­пунк­том у из­вест­но­го пе­да­го­га З. Де­на. Соз­да­ние в 1834 Сим­фо­нии-увер­тю­ры на рус. те­му, Сим­фо­нии на 2 рус. те­мы (за­кон­че­на и ин­ст­ру­мен­то­ва­на по на­бро­скам ав­то­ра В. Я. Ше­ба­ли­ным), Ка­прич­чио на рус. те­мы, ро­ман­сов на стих. А. А. Дель­ви­га и В. А. Жу­ков­ско­го оз­на­ме­но­ва­ло на­ча­ло но­во­го творч. эта­па, ко­гда Г. осоз­нал своё пред­на­зна­че­ние «пи­сать по-рус­ски».

Зре­лый пе­ри­од твор­че­ст­ва от­кры­ва­ет опе­ра «Жизнь за ца­ря» («Иван Су­са­нин»; либретто Г. Ф. Ро­зе­на, ис­то­ри­ческий сю­жет о под­ви­ге ко­ст­ром­ско­го кре­сть­я­ни­на и окон­ча­нии Смут­но­го вре­ме­ни был пред­ло­жен В. А. Жу­ков­ским, на­пи­сав­шим текст эпи­ло­га). Пер­во­на­чаль­но, по сви­де­тель­ст­ву В. Ф. Одо­ев­ско­го, Г. за­ду­мал ора­то­рию (в дра­ма­тур­гии опе­ры не­обы­чай­но ве­ли­ка роль хо­ров). Уни­каль­ность опе­ры «Жизнь за ца­ря» в том, что б. ч. сти­хов при­спо­саб­ли­ва­лась к уже на­пи­сан­ной му­зы­ке. Пре­мье­ра опе­ры 27.11.1836 в Боль­шом те­ат­ре С.-Пе­тер­бур­га ста­ла но­вым эта­пом в раз­ви­тии рус. муз. куль­ту­ры (ди­ри­жи­ро­вал комп. К. А. Ка­вос, ра­нее об­ра­щав­ший­ся к это­му же сю­же­ту; 2-я ред. с до­пол­нит. сце­ной на текст Н. В. Ку­коль­ни­ка по­став­ле­на в 1837). На пре­мье­ре при­сут­ст­во­ва­ли А. С. Пуш­кин, В. А. Жу­ков­ский, П. А. Вя­зем­ский, В. Ф. Одо­ев­ский. Одоб­ре­ние еди­но­мыш­лен­ни­ков со­сед­ст­во­ва­ло с не­при­яти­ем «ку­чер­ской му­зы­ки», про­яв­лен­ным отд. пред­ста­ви­те­ля­ми дво­ра; офиц. кри­ти­ка, од­на­ко, не смог­ла про­ти­во­дей­ст­во­вать вос­тор­жен­но­му об­ществ. мне­нию. Ус­пех «Жиз­ни за ца­ря» оп­ре­де­лил ми­лость Ни­ко­лая I к её ав­то­ру: Г. был при­знан пер­вым ком­по­зи­то­ром Рос­сии и в 1837 на­зна­чен на долж­ность ка­пель­мей­сте­ра При­двор­ной пев­че­ской ка­пел­лы (слу­жил до 1839). К это­му вре­ме­ни от­но­сит­ся пер­вый опыт Г. в цер­ков­ной му­зы­ке (Хе­ру­вим­ская песнь). Для об­нов­ле­ния со­ста­ва пев­чих в 1838 со­вер­шил по­езд­ку в Ма­ло­рос­сию. В этот пе­ри­од Г. при­об­рёл из­вест­ность как во­каль­ный пе­да­гог: пре­по­да­вал в ка­пел­ле, те­ат­раль­ном уч-ще, за­ни­мал­ся с пев­ца­ми, в т. ч. с С. С. Гу­лак-Ар­те­мов­ским, позд­нее с Д. М. Ле­о­но­вой; его со­ве­та­ми поль­зо­ва­лись О. А. Пет­ров и А. Я. Пет­ро­ва-Во­робь­ё­ва (пер­вые ис­пол­ни­те­ли ро­лей Су­са­ни­на и Ва­ни), то­гда же Г. на­пи­сал 2 сб-ка «Этю­дов», «Уп­раж­не­ния» для го­ло­са и «Шко­лу пе­ния».

Ок. 6 лет Г. ра­бо­тал над вто­рой опе­рой – «Рус­лан и Люд­ми­ла» (1842, либр. В. Ф. Шир­ко­ва, Н. А. Мар­ке­ви­ча, Н. В. Ку­коль­ни­ка, М. А. Ге­де­о­но­ва и са­мо­го Г. по по­эме Пуш­ки­на с ис­поль­зо­ва­ни­ем его под­лин­ных сти­хов). Со­дру­же­ст­во с Ку­коль­ни­ком спо­соб­ст­во­ва­ло соз­да­нию му­зы­ки к тра­ге­дии «Князь Холм­ский» (1840, кон­церт­ное ис­пол­не­ние и пост. 1841, С.-Пе­тер­бург), ря­да ро­ман­сов (в т. ч. цик­ла «Про­ща­ние с Пе­тер­бур­гом», 1840); ув­ле­че­ние Е. Е. Керн вы­зва­ло по­яв­ле­ние «Валь­са-фан­та­зии» (пер­во­на­чаль­но для фп., 1839; ор­ке­ст­ров­ка – 1845; по­след­няя ред. – 1856) и ро­ман­са «Я пом­ню чуд­ное мгно­ве­нье» (на стих. Пуш­ки­на, 1840). Пре­мье­ра «Рус­ла­на и Люд­ми­лы» (27.11.1842, Боль­шой те­атр в С.-Пе­тер­бур­ге) вы­зва­ла бур­ную по­ле­ми­ку в пе­ча­ти; но­виз­на дра­ма­тур­гич. за­мыс­ла Г., трак­то­вав­ше­го по­пу­ляр­ный то­гда жанр «вол­шеб­ной» опе­ры в не­при­выч­ном эпич. пла­не, вы­зва­ла раз­но­гла­сия да­же сре­ди при­вер­жен­цев Г. (его уп­ре­ка­ли в чрез­мер­ной «учё­но­сти» и за­тя­ну­то­сти дей­ст­вия). В чис­ле по­чи­та­те­лей опе­ры бы­ли В. Ф. Одо­ев­ский, Г. А. Ла­рош, В. В. Ста­сов, Ф. Лист, по­се­тив­ший С.-Пе­тер­бург в 1842–43.

В 1844–47 Г. пред­при­нял по­езд­ку во Фран­цию и Ис­па­нию, в 1845 в Па­ри­же дал ав­тор­ский кон­церт. Впе­чат­ле­ния от при­ро­ды и куль­ту­ры Ис­па­нии, ко­ло­рит нар. пе­сен и тан­цев от­ра­зи­лись в сим­фо­нич. увер­тю­рах «Ара­гон­ская хо­та» («Бле­стя­щее ка­прич­чио на те­му Ара­гон­ской хо­ты», 1845) и «Вос­по­ми­на­ния о лет­ней но­чи в Мад­ри­де» (2-я ред. – 1851). На­ря­ду с «Ка­ма­рин­ской» (Скер­цо на те­му рус. пля­со­вой пес­ни, 1848) они в наи­боль­шей сте­пе­ни ха­рак­те­ри­зу­ют сим­фо­нич. стиль и ор­ке­ст­ро­вое мыш­ле­ние Г. По­след­ние го­ды он жил по­пе­ре­мен­но в Но­во­спас­ском, Смо­лен­ске, С.-Пе­тер­бур­ге, Вар­ша­ве, Па­ри­же, Бер­ли­не. В С.-Пе­тер­бур­ге во­круг Г. груп­пи­ро­вал­ся кру­жок по­чи­та­те­лей (А. Н. Се­ров, бр. Ста­со­вы, В. П. Эн­гель­гардт), со­стоя­лось его зна­ком­ст­во с М. А. Ба­ла­ки­ре­вым (бу­ду­щим ру­ко­во­ди­те­лем «Мо­гу­чей куч­ки»), воз­ник­ла друж­ба с А. С. Дар­го­мыж­ским. В 1854–55 Г. со­став­лял ав­то­био­гра­фич. «За­пис­ки» – цен­ней­ший до­ку­мент в ис­то­рии рус. куль­ту­ры, опуб­ли­ко­ван­ный в ж. «Рус. ста­ри­на» (1870, т. 1–2); в 1856 в ж. «Му­зы­каль­ный и те­ат­раль­ный вест­ник» (№ 2, 6) бы­ли на­пе­ча­та­ны его «За­мет­ки об ин­ст­ру­мен­тов­ке» (по за­пи­сям Се­ро­ва). В эти же го­ды воз­ник­ли за­мыс­лы сим­фо­нии «Та­рас Буль­ба», опе­ры «Дву­муж­ни­ца» (не осу­ще­ст­в­ле­ны). Свои­ми раз­мыш­ле­ния­ми о судь­бах рус. ду­хов­ной му­зы­ки Г. в 1855 де­лил­ся со свт. Иг­на­ти­ем (Брян­ча­ни­но­вым); в 1856 на­пи­сал му­зы­ку Ек­те­нии и «Да ис­пра­вит­ся мо­лит­ва моя» (для 3 го­ло­сов). Жи­вя с 1856 в Бер­ли­не, во­зоб­но­вил за­ня­тия с З. Де­ном, уг­луб­лён­но изу­чал стро­гий кон­тра­пункт в цер­ков­ных ла­дах и по­ли­фо­нию ста­рых мас­те­ров (Дж. П. да Па­ле­ст­ри­ны, Г. Ф. Ген­де­ля, И. С. Ба­ха); мысль «свя­зать фу­гу за­пад­ную с ус­ло­вия­ми на­шей му­зы­ки уза­ми за­кон­но­го бра­ка» по­бу­ди­ла Г. к при­сталь­но­му изу­че­нию др.-рус. ме­ло­дий зна­мен­но­го рас­пе­ва, в ко­то­рых он ви­дел ос­но­ву рус. по­ли­фо­нии. Эти идеи Г. бы­ли впо­след­ст­вии раз­ви­ты М. А. Ба­ла­ки­ре­вым, П. И. Чай­ков­ским, Н. А. Рим­ским-Кор­са­ко­вым, С. И. Та­нее­вым, С. В. Рах­ма­ни­но­вым, А. Д. Кас­таль­ским. Из­да­те­лем и про­па­ган­ди­стом со­чи­не­ний Г. ста­ла его млад­шая се­ст­ра Л. И. Шес­та­ко­ва; по её на­стоя­нию прах ком­по­зи­то­ра был пе­ре­за­хо­ро­нен в мае 1857 в С.-Пе­тер­бур­ге (од­на­ко со­хра­нил­ся и па­мят­ник Г. на лю­те­ран­ском клад­би­ще в Те­ге­ле, Гер­ма­ния).

В ис­то­рии рус. му­зы­ки Г., по­доб­но А. С. Пуш­ки­ну в лит-ре, по­ло­жил на­ча­ло но­во­му ис­то­рич. пе­рио­ду: его про­из­ве­де­ния обу­сло­ви­ли ми­ро­вое зна­че­ние рус. муз. куль­ту­ры; по вы­ра­же­нию В. В. Ста­со­ва, «оба [Пуш­кин и Глин­ка] соз­да­ли но­вый рус­ский язык – один в по­эзии, дру­гой в му­зы­ке». Твор­че­ст­во Г. глу­бо­ко на­цио­наль­но: оно вы­рос­ло на поч­ве рус. нар. пе­сен­но­сти, впи­та­ло тра­ди­ции др.-рус. цер­ков­но-пев­че­ско­го иск-ва, в нём по-но­во­му пре­тво­ри­лись дос­ти­же­ния рус. ком­по­зи­тор­ской шко­лы 18 – нач. 19 вв. Обоб­щив ха­рак­тер­ные чер­ты рус. нар. муз. твор­че­ст­ва, он от­крыл в сво­их опе­рах и сим­фо­нич. про­из­ве­де­ни­ях мир нар. ге­рои­ки, бы­лин­но­го эпо­са, нар. по­эзии и сказ­ки. Г. уде­лял вни­ма­ние не толь­ко гор. фольк­ло­ру (как А. А. Алябь­ев, А. Н. Вер­стов­ский, А. Л. Гу­ри­лёв и др.), но и ста­рин­ной кре­сть­ян­ской пес­не, ис­поль­зо­вав в со­чи­не­ни­ях рит­ми­ку и осо­бен­но­сти го­ло­со­ве­де­ния нар. му­зы­ки. В то же вре­мя его твор­че­ст­во тес­но со­при­ка­са­лось с зап.-ев­роп. муз. куль­ту­рой. Г. впи­тал тра­ди­ции вен­ской клас­сич. шко­лы, изу­чал твор­че­ст­во Г. Ф. Ген­де­ля, И. С. Ба­ха, К. В. Глю­ка, был зна­ком с дос­ти­же­ния­ми со­вре­мен­ни­ков-ро­ман­ти­ков (Ф. Шо­пе­на, Г. Бер­лио­за, К. М. фон Ве­бе­ра). Ис­клю­чи­тель­но вос­при­им­чи­вый, он умел глу­бо­ко вжи­вать­ся в об­раз­ный строй разл. нац. куль­тур, с ро­ман­тич. пыл­ко­стью пе­ре­да­вал об­ра­зы юж­ной при­ро­ды, Ита­лии и Ис­па­нии.

«Жизнь за ца­ря» и «Рус­лан и Люд­ми­ла» оз­на­ме­но­ва­ли на­ча­ло рус. опер­ной клас­си­ки и её осн. на­прав­ле­ний: нар. муз. дра­мы и опе­ры-сказ­ки (опе­ры-бы­ли­ны). Но­ва­тор в об­лас­ти муз. дра­ма­тур­гии, Г. пер­вым в рус. опе­ре от­крыл ме­тод це­ло­ст­но­го сим­фо­нич. раз­ви­тия фор­мы, пол­но­стью от­ка­зав­шись от раз­го­вор­но­го диа­ло­га. В об­ра­зе Су­са­ни­на Г. во­пло­тил луч­шие ка­че­ст­ва рус. нар. ха­рак­те­ра, при­дал ему реа­ли­стич. жиз­нен­ные чер­ты, в во­каль­ной пар­тии соз­дал но­вый тип рус. ари­оз­но-рас­пев­но­го ре­чи­та­ти­ва (раз­ви­тый в даль­ней­шем М. П. Му­сорг­ским). Един­ст­во сим­фо­нич. раз­ви­тия в опе­ре «Жизнь за ца­ря» вы­ра­же­но в сквоз­ном про­ве­де­нии двух нар. ме­ло­дий и в кон­фликт­ном столк­но­ве­нии об­раз­ных те­ма­тич. групп: рус­ской и поль­ской (плав­ным, ши­ро­ким рус. те­мам про­ти­во­пос­тав­ле­ны ост­рые, ди­на­мич­ные рит­мы тан­цев поль­ских ры­ца­рей). В опе­ре «Рус­лан и Люд­ми­ла», пе­ре­ос­мыс­лив со­дер­жа­ние иро­нич. по­эмы Пуш­ки­на, Г. уси­лил эпич. чер­ты, вы­дви­нул на пер­вый план ве­ли­ча­вые об­ра­зы ле­ген­дар­ной Ки­ев­ской Ру­си (и тем са­мым про­ло­жил путь к об­раз­но­му ми­ру со­чи­не­ний А. П. Бо­ро­ди­на и Н. А. Рим­ско­го-Кор­са­ко­ва). Ме­тод кон­фликт­но­го раз­ви­тия в «Рус­ла­не и Люд­ми­ле» ус­ту­па­ет ме­сто кар­тин­ным со­пос­тав­ле­ни­ям во­каль­но-сим­фо­нич. и ба­лет­ных сцен. Впер­вые у Г. по­лу­чил яр­кое во­пло­ще­ние кра­соч­ный мир Вос­то­ка (от­сю­да ве­дёт на­ча­ло ори­ен­та­лизм в рус. му­зы­ке).

В «Ка­ма­рин­ской» Г. рас­крыл спе­ци­фич. осо­бен­но­сти нац. муз. мыш­ле­ния, син­те­зи­ро­вал бо­гат­ст­во нар. му­зы­ки и вы­со­кое проф. мас­тер­ст­во. Про­дол­же­ние у рус. ком­по­зи­то­ров-клас­си­ков по­лу­чи­ли тра­ди­ции «ис­пан­ских увер­тюр» (от них – путь к жан­ро­во­му сим­фо­низ­му ком­по­зи­то­ров Ба­ла­ки­рев­ско­го круж­ка), «Валь­са-фан­та­зии» (его ли­рич. об­ра­зы род­ст­вен­ны ба­лет­ной му­зы­ке и сим­фо­нич. валь­сам П. И. Чай­ков­ско­го). В во­каль­ной ли­ри­ке он пер­вым дос­тиг уров­ня по­эзии Пуш­ки­на («В кро­ви го­рит огонь же­ла­нья», «Я пом­ню чуд­ное мгно­ве­нье»), до­бил­ся пол­ной гар­мо­нии му­зы­ки и по­этич. тек­ста («Ноч­ной смотр» на стих. В. А. Жу­ков­ско­го; «Слы­шу ли го­лос твой» на стих. М. Ю. Лер­мон­то­ва; «Не осен­ний мел­кий до­ж­ди­чек» на стих. А. А. Дель­ви­га, «Со­мне­ние», «Жа­во­ро­нок» на стих. Н. В. Ку­коль­ни­ка, «Ска­жи, за­чем яви­лась ты» на стих. по­эта-лю­би­те­ля С. Г. Го­ли­цы­на; все­го св. 80 ро­ман­сов, пе­сен и арий).

«Пат­рио­ти­че­ская песнь» Г. бы­ла по­ло­же­на в ос­но­ву пер­во­го гим­на РФ (в 1993–2000).