фото: infonex.ru
В ночь на 17 июля 1918 года в подвале дома горного инженера Николая Ипатьева в Екатеринбурге большевиками был расстрелян последний российский император Николай II. Вместе с ним были убиты императрица Александра Федоровна, их дети - великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, наследник цесаревич Алексей, а также лейб‑медик Евгений Боткин, камердинер Алексей Трупп, комнатная девушка Анна Демидова и повар Иван Харитонов.
Убийство осуществили во исполнение постановления исполкома Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, возглавлявшегося большевиками. Большинство современных историков сходятся во мнении, что принципиальное решение о расстреле Николая II было принято в Москве, при этом обычно указывают на руководителей Советской России Якова Свердлова и Владимира Ленина. Однако единства по вопросам, была ли дана санкция на расстрел Николая II без суда, что фактически произошло, и была ли дана санкция на расстрел всей семьи, среди современных историков нет.
В результате Февральской революции Николай II отрекся от престола и вместе с семьей находился под домашним арестом в Царском Селе. В августе 1917 года Николай II и его семья по решению Временного правительства были высланы в Тобольск.
В апреле - мае 1918 года Николай II вместе с близкими был доставлен под охраной из Тобольска в «красную столицу Урала» - Екатеринбург - где к тому моменту уже находились другие представители императорского дома Романовых. Именно здесь в середине июля 1918 года, в обстановке стремительного наступления антисоветских сил, приближавшихся к Екатеринбургу, была осуществлена расправа над царской семьей.
В качестве одной из причин расстрела местные советские власти называли раскрытие некоего заговора, якобы имевшего целью освобождение Николая II. Однако, по воспоминаниям членов коллегии Уральской ОблЧК И. И. Родзинского и М. А. Медведева, этот заговор на самом деле являлся провокацией, организованной уральскими большевиками, чтобы, как считают современные исследователи, получить основания для внесудебной расправы.
Семью Романовых разместили в «доме особого назначения» - реквизированном особняке военного инженера в отставке Николая Ипатьева. Здесь с семьей Романовых проживали доктор Евгений Боткин, камер-лакей Алексей Трупп, горничная Анна Демидова, повар Иван Харитонов и поваренок Леонид Седнев. Царская семья проведет в этом доме последние 78 дней своей жизни.
Комендантом «дома особого назначения» был назначен Александр Авдеев. Имеются сведения о воровстве царских вещей охраной. Караульные разворовывали и продукты, присылаемые арестованным монахинями женского Ново-Тихвинского монастыря.
Арестованным 17 июня было сообщено, что монахиням Ново-Тихвинского монастыря разрешено доставлять к их столу яйца, молоко и сливки. Царская семья 19 или 20 июня обнаружила в пробке в одной из бутылок со сливками записку на французском языке, содержащую призыв Николаю II и его семье быть готовыми к побегу.
Текст первой записки, полученной Николаем II:
Друзья не дремлют и надеются, что час, которого так долго ждали, настал. Восстание чехословаков представляет все более серьезную угрозу для большевиков. Самара, Челябинск и вся восточная и западная Сибирь находятся под контролем национального Временного правительства. Дружественная армия славян уже в восьмидесяти километрах от Екатеринбурга, сопротивление солдат Красной Армии безуспешно. Будьте внимательны ко всему, что происходит снаружи, ждите и надейтесь. Но в то же время, умоляю вас, будьте осмотрительны, ибо большевики, пока их еще не победили, представляют для вас реальную и серьезную опасность. Будьте наготове во всякий час, днем и ночью. Сделайте чертеж ваших двух комнат: расположение, мебель, кровати. Напишите точный час, когда все вы ложитесь спать. Один из вас должен отныне бодрствовать от 2 до 3 каждую ночь. Ответьте несколькими словами, но дайте, прошу вас, необходимые сведения вашим друзьям снаружи. Передайте ответ тому же солдату, который вручит вам эту записку, письменно, но не говорите ни слова.
Тот, кто готов умереть за вас.
Офицер Русской армии.
В дневнике Николая II даже появляется запись от 27 июня, гласящая: «На днях мы получили два письма, одно за другим, в которых нам сообщали, чтобы мы приготовились быть похищенными какими-то преданными людьми!». В исследовательской литературе упоминается о четырех письмах «офицера» и ответах Романовых на них.
В третьем письме, полученном 26 июня, «русский офицер» просил быть начеку и ждать сигнала. В ночь на 27 июня царская семья так и не легла спать, «бодрствовали одетые». В дневнике Николая появляется запись, что «ожидание и неуверенность были очень мучительны». В итоге царская семья в ответном письме просила не предпринимать активных действий по их освобождению, которые могли бы создать угрозу жизни для кого бы то ни было.
Рассекречивание в 1989-1992 годах воспоминаний участников событий окончательно прояснило картину с загадочными письмами неизвестного «русского офицера». Участник расстрела Михаил Медведев признал, что переписка являлась провокацией, организованной уральскими большевиками с целью проверить готовность царской семьи бежать. После того как Романовы, по словам Медведева, две или три ночи провели одетыми, такая готовность стала для него очевидной.
Охрана царской семьи 4 июля 1918 года была передана члену коллегии Уральской областной ЧК Якову Юровскому. Юровский своего предшественника Авдеева описал крайне негативно, обвинив его в «разложении, пьянстве, воровстве»: «кругом настроение полной распущенности и расхлябанности», «Авдеев, обращаясь к Николаю, называет его - Николай Александрович. Тот ему предлагает папиросу, Авдеев берет, оба закуривают, и это сразу показало мне установившуюся простоту нравов».
В начале июля 1918 года уральский военный комиссар Филипп Голощекин выехал в Москву для решения вопроса о дальнейшей судьбе царской семьи. По данным Генпрокуратуры России, в Москве он находился с 4 по 10 июля, 14 июля Голощекин вернулся в Екатеринбург. Исходя из имеющихся документов, судьба царской семьи в целом в Москве не обсуждалась ни на каком уровне. Обсуждалась только судьба Николая II, которого предполагалось судить.
По данным ряда историков, существовало также принципиальное решение, согласно которому бывшему царю должен был быть вынесен смертный приговор. Голощекин, ссылаясь на сложность военной обстановки в районе Екатеринбурга и возможность захвата царской семьи белогвардейцами, предложил расстрелять Николая II, не дожидаясь суда, однако получил категорический отказ. По мнению ряда историков, решение об уничтожении царской семьи было принято по возвращении Голощекина в Екатеринбург.
По данным Генеральной прокуратуры России, официальное решение о расстреле Николая II было принято 16 июля 1918 года Президиумом Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Оригинал этого решения не сохранился. Однако через неделю после расстрела был опубликован официальный текст приговора.
Смертный приговор Николаю II:
Постановление Президиума Уральского областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов: Ввиду того, что чехо-словацкие банды угрожают столице красного Урала, Екатеринбургу; ввиду того, что коронованный палач может избежать суда народа (только что обнаружен заговор белогвардейцев, имевший целью похищение всей семьи Романовых), Президиум областного комитета во исполнение воли народа, постановил: расстрелять бывшего царя Николая Романова, виновного перед народом в бесчисленных кровавых преступлениях.
Постановление Президиума областного совета приведено в исполнение в ночь с 16 на 17 июля.
Семья Романовых переведена из Екатеринбурга в другое, более верное место.
Президиум областного Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Урала.
Из воспоминаний участников расстрела известно, что они заранее не знали, каким способом будет осуществляться казнь. Предлагались разные варианты: заколоть арестованных кинжалами во время сна, забросать гранатами или расстрелять. По данным Генеральной прокуратуры России, вопрос о порядке проведения казни был решен при участии работников УралоблЧК.
В 1 час 30 минут ночи 17 июля к дому Ипатьева прибыл грузовик для перевозки трупов, с опозданием на полтора часа. После этого был разбужен врач Боткин, которому сообщили о необходимости всем срочно перейти вниз в связи с тревожной ситуацией в городе и опасностью оставаться на верхнем этаже. На сборы ушло примерно 30 - 40 минут.
Семеро членов семьи: Николай Александрович, Александра Федоровна, Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия, Алексей, а также Евгений Боткин, Иван Харитонов, Алексей Трупп, Анна Демидова, перешли в полуподвальную комнату - Алексея, который не мог идти, Николай II нес на руках. В полуподвале не оказалось стульев, затем по просьбе Александры Федоровны были принесены два стула. На них сели Александра Федоровна и Алексей.
Остальные разместились вдоль стены. Юровский ввел расстрельную команду и зачитал приговор. Николай II успел только спросить: «Как, как? Перечитайте». Юровский дал команду, началась беспорядочная стрельба. Позже Юровский сообщал, что он лично убил Николая II.
Расстрельщикам не удалось сразу убить Алексея, дочерей Николая II, горничную Демидову, доктора Боткина. Раздался крик Анастасии, горничная Демидова поднялась на ноги, длительное время оставался жив Алексей. Кто-то из них был застрелен. Уцелевших, по данным следствия, добивал штыком Петр Ермаков.
Согласно воспоминаниям Юровского, стрельба была беспорядочной: многие, вероятно, стреляли из соседнего помещения, через порог, а пули отскакивали рикошетом от каменной стены. При этом был легко ранен один из расстрельщиков.
В ходе расстрела были также убиты поднявшие вой две собаки царской семьи - французская бульдожка Ортино Татьяны и королевский спаниель Джимми Анастасии. Третьей собаке - спаниелю Алексея Николаевича по кличке Джой - была сохранена жизнь, так как она не выла. Спаниеля позднее взял к себе охранник Летемин, который из-за этого был опознан и арестован белыми. Впоследствии, по рассказу епископа Василия, Джой был увезен в Великобританию офицером-эмигрантом и передан британской королевской семье.
Для того, чтобы заглушить выстрелы, рядом с Домом Ипатьева завели грузовик, но выстрелы в городе все равно были слышны. Сразу после расстрела Юровский жестко пресекает попытки охраны разворовать обнаруженные ими драгоценности, угрожая расстрелом. После этого он поручил Медведеву организовать уборку помещений, а сам уехал на уничтожение трупов.
